Автор письма рассказывает о том, что в последнее время ее муж переживет какой-то личный пик сексуальной активности. Проблема в том, что женщина не нуждается в физической близости в принципе — и терпит ее только ради того, чтобы не обижать супруга и не разрушать брак.
— Я не знаю, что делать, поэтому прибегаю к крайнему средству — пишу вам. Мне 43 года, я многодетная мать. Мы счастливая, дружная семья. Все дети здоровы. У нас с мужем есть работа, дети учатся. Ни у кого нет вредных привычек
Но еще до замужества я попадала в критические для девочки ситуации. Мне никто ничего не объяснял. Но я знала: то, что делали те взрослые мужчины, — плохо. После я, повзрослев, научилась избегать таких ситуаций.
Дальше было как в хорошем кино. Встреча с будущим мужем, влюбленность, свидания и скорый брак. Мы стали отличной семьей. Решали с помощью доверительных бесед наши разногласия. Муж мне опора и авторитет. Но последствия детской травмы сказались на мне критически. Я испытываю возбуждение, но никогда не доходит до оргазма. А если доходит, то как-то так, что я этого не понимаю. Для меня секс — вынужденная мера. Долг ради семьи.
Поначалу я рассказала мужу всё о своих проблемах. Он очень старался мне помочь. Мы оба старались. Чем больше старались, тем больше меня это утомляло и раздражало. В конце концов, видя, как мрачнеет муж с каждым разом больше, я решила симулировать оргазм и возбуждение, если оно не появлялось само.
Так мы живем до сих пор. Свою, эмоциональную часть удовольствия в отношениях я получаю. Я привыкла. Мне достаточно. Но не это стало причиной кризиса.
В этом году будет 25 лет со дня свадьбы.
Он старше меня на несколько лет. Видимо, какой-то страх толкает мужа, чтобы он «успел всё» — у него проявляется повышенная сексуальная активность. Он экспериментирует в своем понимании. Стал менее закомплексован. Я стараюсь ему потакать во всем. Иногда пыталась пояснить ему разницу в наших желаниях. Он готов 24/7. А я — по его знаку.
Чем больше он старается меня удивить в постели, тем больше мне хочется заорать: «Отстань от меня». Даже был момент, когда я вспомнила ту запуганную и сломленную девушку, которую насиловал собственный брат.
Ради детей и ради мужа, они мне очень дороги, я держусь. Не знаю, надолго ли меня хватит. Раза два в неделю меня пугает то, что наступит ночь. Я себе обещаю, что это в последний раз. Собираюсь сказать, что не хочу с ним секса. Утром беру себя в руки. Меня ни секс, ни всё с ним связанное физически не интересует. Я с удовольствием читаю литературу с рейтингом 18+. Размышляю, воображаю, возбуждаюсь — да. Даже прелюдии с мужем могут быть привлекательными и первый контакт. А дальше — стена. Я просто жду, когда все закончится.
Рассказать все мужу, как это советовал психолог в одной из ваших статей на ту же тему, я не могу, боюсь его депрессии или еще чего похуже. Я боюсь за мужа. Он ответственный и самокритичный, уже не молод. Мне не нужен другой мужчина. Я чувствую, что должна его беречь. Нам вместе внуков смотреть.
Подскажите, верно ли я поступаю? Дождусь ли облегчения?
Ответ психолога:
— На мой взгляд, самое пульсирующее в вашем письме оказалось как будто «между строк» — вы упомянули о своей травме, последствия которой остались на долгие годы: сексуальность, которая так и не была до конца раскрыта. Опыт насилия может вызывать изменения в структуре мозга, которые заставляют снова и снова переживать его, встречаться с заблокированными эмоциями страха и отвращения во время интимной близости.
И сейчас, чем больше муж делает акцент на сексуальной активности, тем сильнее срабатывает триггер и тем больше напряжения в подавлении трудных переживаний.
Много напряжения в ваших словах и действиях: «очень старались» дать-получить оргазм. Хотя сам феномен оргазма заключается не в напряжении и труде, а в расслаблении. Энергия, которая может быть направлена на переживание удовольствия, направлена на игру: имитация возбуждения для оправдания ожиданий мужа.
Сейчас вы разрываетесь между потаканием ему и желанием собственного комфорта. Это очень трудно — бороться с собой. Тревога заставляет вас контролировать ситуацию в идее уберечь мужа от своих собственных фантазий о его самочувствии.
Мне кажется, что вы сильно драматизируете его реакцию на вашу невозможность переживать сексуальные чувства так же сильно, как и он. Почему я так думаю? Потому что в ваших отношениях есть то, что важней секса: принятие друг друга, доверительные, близкие отношения, готовность к поддержке. Это сильный ресурс психического здоровья.
Ваш вопрос, верно ли поступаете в отношениях, имеет простой ответ — верно, если оба удовлетворены в процессе. Но удовлетворенности нет у вас. Сейчас вы обманываете прежде всего себя странной идеей «держаться ради детей и мужа», фантазией, что он не переживет своей неспособности сделать то, что в принципе не в его силах.
Напрягаетесь и ждете облегчения, как будто оно может прийти само по себе. Облегчение может произойти с уходом тревоги, а она уйдет, если двое близких друг другу людей смогут быть открытыми и честными друг с другом. Ведь настоящая близость — только в этом.
Есть ещё один момент. Вы написали: «Прелюдии с мужем могут быть привлекательными и первый контакт. А дальше — стена». Вот эта «стена» как будто так тревожна и грозит чем-то неправильным и ужасным. Быть может, неправильность только в том, что вы не можете быть так же активны, как и муж?
Насколько сильно вы уверены, что это обязательно? Или это продиктованный прошлой травмой «запрет» на тотальное доверие партнеру в процессе именно сексуальной близости? Много вопросов по поводу этой «стены». Хорошо бы ее бережно обсудить со специалистом, возможно, понимание, что на самом деле происходит, вернет вам спокойствие.
Комментарии