Ирония судьбы Валентины Талызиной: от мамы ей достался голос и женская доля — быть одной

22 января 2025 года актриса отметила 90-летие на сцене родного Театра имени Моссовета, где прослужила 66 лет. Играть она вышла даже тогда, когда не могла ходить без трости, когда сидела на сцене, когда ее выкатывали на кресле

И эта фраза — будто лейтмотив всей жизни актрисы. У нее действительно не было той внешности, к которой привыкли в советском кинематографе. Но именно у нее были самые искренние героини. Сыграв Алевтину в «Зигзаге удачи», Талызина показала, как тонко может быть выведен образ простой женщины — с хрупкостью, теплом и юмором. Хотя эту роль должна была исполнять Алиса Фрейндлих — но та забеременела. А после премьеры зрители не отпускали Талызину: «Такая хорошенькая, как вы позволили себя так обезобразить?»

Слава пришла позже — но и тогда через голос. Самую знаменитую роль в ее жизни сыграла не она формально. Это была Надя из «Иронии судьбы». Лицо — польской актрисы Барбары Брыльской. А душа, интонации, тепло — Валентины Талызиной. Рязанов перепробовал 18 голосов, прежде чем понял, что нужен именно ее тембр.

Позже она озвучила Марту в «Долгой дороге в дюнах». И снова заставила полюбить героиню. А уж мама Дяди Федора из «Простоквашино» — это навсегда. Ее голос — это голос уюта, советского детства, мягкой, но непреклонной мамы.

Талызина не прощала себе слабости. После перенесенного инсульта, когда врачи настаивали на покое, она вышла на сцену в «Волках и овцах». Сыграла Мурзавецкую — героиню, в которой было много от самой актрисы: властность, самоирония, сила. Зрители аплодировали стоя.

В любви судьба была к ней не так щедра, как в творчестве. Замуж актриса вышла лишь однажды — за художника Леонида Непомнящего. В 1969 году у них родилась дочь Ксения. Но вскоре брак распался — ссоры, измены, разочарования.

У Талызиной были романы. Один — с Юрием Орловым, партнером по фильму «Иванов катер». Но она сама решила, что семье будет больнее, и разорвала связь. С годами Валентина призналась, что одиночество помогло ей стать настоящей актрисой: «Жизнь с ее влюбленностями перешибает искусство». И добавляла: судьба быть одной досталась ей от мамы, та же подарила ей и свой голос.

Валентина Илларионовна не терпела фальши. В одном из интервью она говорила: «Многое можно простить человеку, а вот неспособность к состраданию — это страшно!» Она не подбирала слов, не заискивала. Коллеги побаивались колкой на язык актрисы, но уважали за прямоту, за то, что не играла в жизни — только на сцене.

Ксению, свою дочь, она тоже не щадила. Была жесткой и критикующей. Но именно это воспитало в Ксении Хаировой профессионала.

Отношения Талызиной с дочерью были сложными, порой болезненными. Валентина Илларионовна была профессионалом и этого же требовала от дочери. Она не щадила Ксению ни в обсуждении ролей, ни в оценках игры, ни в комментариях за кулисами. По признанию Талызиной, она не могла иначе: ее воспитали в суровой театральной школе, где не было места снисхождению, и она передала это по наследству. Их отношения часто обострялись, случались ссоры, периоды отчуждения, но со временем Хаирова научилась принимать такую любовь — строгую, требовательную, но глубоко преданную. С годами между ними установилось уважение, а вместе с ним и близость.

Особое тепло Валентина Илларионовна испытывала к своей внучке Анастасии. Общение с ней стало ее тихим счастьем на закате жизни. Актриса с нежностью говорила о своей семье, подчеркивая, что именно эти моменты, когда рядом дочь и внучка, дарят ей ощущение полноты и смысла. Несмотря на одиночество, сопровождавшее ее всю жизнь, именно в общении с самыми близкими Талызина находила покой, радость и веру в то, что все, что она пережила, не напрасно. А еще — дача была отдушиной актрисы, где она могла побыть собой.