Андрей Миронов: Почему зрители потребовали убрать его из «Кабачка «13 стульев»

Андрей Миронов с Еленой Прокловой в фильме «Будьте моим мужем». 1981 г. Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

«Мама Андрея Миронова говорила: «Когда пишут про Андрюшу, что он талантливый, мне этого мало, мне надо, чтобы про него писали, что он — гениальный». И сам Андрей очень торопился жить… Мы играли вместе в спектакле «Над пропастью во ржи». Только-только состоялась премьера, а Андрей уже делал себе творческий вечер в ВТО», — вспоминает актриса Театра сатиры Зоя Зелинская, она же пани Тереза в «Кабачке «13 стульев».

В жизни бывает так, что счастливые обстоятельства возникают одновременно. В эпоху расцвета Театра сатиры, в котором я служу с 1954 года, родилась передача «Кабачок «13 стульев», которая приумножила успех театра и стала судьбоносной для меня и многих артистов.

«Стулья» приехали, «Стулья» при­ехали!» — кричали нам, артистам, когда мы прибывали на провинциальные гастроли. Прежде всего мы были для зрителей героями «Кабачка «13 стульев», а уж потом — театральными актерами

Главный режиссер Плучек пытался сопротивляться, даже угрожал: «Если вы не перестанете сниматься в этом «Кабачке», то не будете играть в театре!» Но сделать ничего не мог. Сам же постоянно слышал во время антракта в фойе Театра сатиры: «Вот пани Моника, пани Тереза. А где же пан Вотруба?» Это зрители рассматривали фотографии артистов театра, развешанные по стенам.

Слова «рейтинг» еще не знали, но и без него было понятно: успех у программы невероятный. На телевидение приходили мешки писем. Мы были безусловными законодателями моды. Я, например, получала письма с просьбой, чтобы моя пани Тереза еще раз появилась на экране в том или ином платье. Автор письма объяснял, что у них скоро свадьба, невеста хочет именно такой фасон, а они не успели понять, как платье скроено. Бывало, в письмах просили Мишу Державина не давать реплик во время исполнения песен, потому что люди пытались записать с телевизора музыкальные новинки: герои «Кабачка» пели под фонограммы популярных зарубежных исполнителей. Больше такую музыку в СССР негде было услышать, только у нас…

С этими фонограммами актеры намучились. Ведь надо было попасть в артикуляцию, а песня-то на иностранном языке, поди-ка запомни текст. Мишулин не мог попасть в фонограмму никогда. И поэтому он то веером закрывался, то поворачивался спиной к камере, так и выкручивался. Но режиссер программы, а по совместительству мой муж Георгий Зелинский, закрывал на это глаза, он очень ценил Спартака как актера.

Я хорошо помню тот момент, когда родилась передача. Муж пришел домой и сказал: «Смотри-ка, что мне дали в режиссерском управлении театра, какую-то ерунду». Зелинский был учеником режиссера Алексея Попова, который ставил монументальные спектакли в Театре Советской армии, где танки выезжали на сцену, участвовала живая конница, автомобили. Георгий привык мыслить крупными формами в режиссуре. А тут какие-то юмористические миниатюры. Тут нужно вспомнить, как Георгий попал в Театр сатиры. Он окончил режиссерский факультет ГИТИСа и получил распределение в город Киров. Но поскольку Георгий был моим мужем, а я работала в Театре сатиры, то я пошла к нашему замечательному директору — знаменитому Михаилу Семеновичу Никонову со словами: «Как бы мне ни было жалко с театром расставаться, но я не могу оставить своего супруга». Он ответил: «И не думай даже уходить, мы его возьмем».