Православный «Кельт». Колонка Семёна Пегова о многонациональной географии фронта

Яркая особенность этой войны заключается в том, что в одном блиндаже или окопе совершенно случайным образом могут оказаться представители настолько разных национальностей и культур, что иной раз сложно представить их ужившимися друг с другом при иных, невоенных обстоятельствах. Пару месяцев назад я катался по прифронтовому Донецку с двумя кубинцами, японцем и братишками-осетинами из «Пятнашки». А совсем недавно работал с расчётом пушки Д-20 на Константиновском направлении, где вместе воюют парни из Донбасса, Армении, Абхазии, а одним из наводчиков этой батареи является коренной шотландец ирландского происхождения с позывным «Кельт».

Первое, что бросается в глаза, когда здороваешься с двадцатичетырёхлетним добровольцем «Дикой дивизии Донбасса» Джеем Фрейзером, — это большая татуировка на правом бицепсе: «Свобода или СМРТ». Это на сербском. Знаменитый славянский постулат вписан в композицию вместе с православным крестом. Аспирантская бородка, местами ржавая, интеллигентно-застенчивая улыбочка — всё в нём, на первый взгляд, выдаёт питерского декадента. Но — нет! Образование Джей получал в Кэмбридже, учился на факультете теософии

По отцу и по крови — северный ирландец, но родился и вырос в Шотландии, в городе Глазго. Перед тем, как отправиться на СВО воевать за Русский мир, Фрейзер провёл несколько месяцев в Сербии. Там он часто ходил в церковь вместе с сербскими друзьями и сам осознанно пришёл к тому, чтобы принять православие.

С тех пор в родной Шотландии однокашники и друзья считают его террористом, родители тоже не особо разделяют его жизненную позицию. «Мой выбор они не поняли», — спокойно констатирует Джей, когда мы болтаем за жизнь, трясясь в кабине их бессмертной фронтовой «буханки». Конечно, «Кельт» в первую очередь считает себя ирландцем. К слову, выясняется, что между ирландцами и русскими не так уж мало общего. У братишек с острова Святого Патрика тоже свои многовековые счёты с лондонскими денди и прочими чванливыми бритами. Борьба за право на самоопределение и эдакий принципиальный партизанский сепаратизм с длинным историческим бэкграундом делают понятными мотивы, которыми руководствовались активисты Русской весны на Донбассе. Здесь он чувствует себя в родной среде.

Джей не похож на тестостеронового отморозка, который рвался на войну просто, чтобы показать свою залихватскую удаль. Он явно не из тех технократов-геймеров, которые через этот конфликт пытаются раньше других прикоснуться к будущему. Он не плакатный антиглобалист и не художник-романтик. Джей — настоящий европейский интеллектуал, хорошо ориентирующийся в философии, экономике, религии и политике. Свой выбор он сделал исходя не из какого-то эмоционального порыва, а тщательно изучив аргументы обеих сторон. В его лице верится, что где-то на глубинном уровне здоровая Европа ещё существует. Перед тем, как разъехаться по разным фронтам, мы с Джеем договорились как-нибудь после войны сходить в настоящий ирландский паб и выпить по «Гиннесу» (хотя я больше за ирландский сидр), чтобы под песни прекрасной Долорес О’Риордан и атмосферной инди-группы God Is an Astronaut вспомнить нашу сентябрьско-огненную работу под Бахмутом.

Военкор Семён Пегов, специально для Life.ru.

Субъективный взгляд на войну и оружие — в Telegram-канале WarGonzo