Младенческая смертность — один из главных показателей качества жизни в стране и по сей день. А если сравнивать эпохи, то можно заметить, какой мощный скачок сделало человечество за XX и XXI века. Раньше, например в 1525 году, в Европе, по примерным данным, на тысячу новорождённых 300–400 умирали от инфекций. Сейчас этот показатель — от 2 до 11 на тысячу. В России — 6,6. В Сьерра-Леоне — 109,2; в Сомали — 117; в Новой Гвинее — 44,8. И чем больше младенческая смертность, тем больше люди верят в суеверия
Это «печать дьявола» и «метка Сатаны», однозначно. Младенцам на Руси ещё везло — там не было инквизиции. А в Испании за рождение такого чада могли казнить всю семью. У нас же даже развилась «цветовая дифференциация». Если у мальчика родимое пятно красного цвета — точно «посланник Сатаны». Если у девочки оно лиловое — стопроцентная чертовщина. Почему сложился такой стереотип? Тут есть зачатки логики: по родимым пятнам и правда можно предсказывать, будет у ребёнка предрасположенность к раку или нет.
Если ребёнок оказывался рыжеволосым — всё. Тут уже никуда не деться. Он станет «ведьминским отродьем», когда вырастет. «Бог шельму метит», — говорили тогда наши предки. Но почему возникла такая нелюбовь к рыжему цвету? Корнями суеверие уходит в Римскую империю. Множество рабов приходило в Рим из Фракии, а там у многих были рыжие волосы. Затем были кельты — их потомки, ирландцы, наверное, являются самой рыжеволосой нацией. Всё это ассоциировалось на родине Вергилия с низким социальным статусом. Через остатки древних римских и греческих манускриптов стереотип о рыжих волосах проник на Русь. Но не только так: некоторые соседние народы специально окрашивали рабам волосы в рыжий цвет, чтобы те не убежали. Это можно было сделать простой хной.
Если у новорождённого обнаруживался большой животик, этому не радовались и даже не умилялись. Жители Руси ассоциировали такое только с грехом чревоугодия. А в христианской парадигме это один из смертных проступков, за который придётся гореть в аду. Семь грехов закрепились в католической традиции, но разработал этот список ещё Евагрий Понтийский, отец-пустынник. Помимо чревоугодия (пристрастия к еде) там ещё были гордыня, жадность, гнев, зависть, блуд и уныние. У Евагрия, кстати, грехов было восемь, но святитель Григорий Великий в 590 году объединил гордость с тщеславием, чтоб получилась гордыня, а печаль с грустью, чтобы получилось уныние. И добавил отдельно зависть. Святой Феофан Затворник писал, что смертный грех это такой, который «отнимает у человека нравственно-христианскую жизнь его». Считалось, что ребёнок обречён всю жизнь грешить чревоугодием.
Там, где было много католиков, сросшиеся пальцы называли «копытом дьявола». Потихоньку такие представления проникали и на Русь. Ноги тут растут, на самом деле, из еврейских представлений о злой силе. В иудейской культуре дьявола от человека отличить очень просто: первый ходит на куриных или козьих ногах. Поэтому на него не налезают ботинки. Этот демонический образ из европейского иудейского фольклора проник в традиционные понятия о дьяволе как чудище на козлиных ногах и с рогами. Сросшиеся пальцы напоминали копытца, поэтому судьба у таких детей была незавидная.
Но не только сросшиеся пальцы делали ребёнка похожим на дьявола. Если не было мочки уха — то же самое. Удлинённый копчик, который напоминал хвостик, — ещё хуже. Если у ребёнка намечался горб, тоже плохо. Всё это делало его похожим на дьявола. То же самое с такими аномалиями, как волчья пасть или заячья губа, альбинизм, полителия... Люди Средневековья не знали, что это всего лишь генетика. Они везде искали дьявольские козни.
Современная наука говорит, что жестокость наших предков по отношению к младенцам «с изъяном» была обусловлена страхом. Люди пытались отгородить себя от непонятных проблем, которых боялись. Не каждый сельский лекарь додумается разделить сросшиеся пальцы, не каждый средневековый хирург умеет зашивать обычную рану, не говоря уже о заячьей губе. В случае с родимыми пятнами основания переживать имелись, но всё остальное — просто следствие отсутствия у людей современной медицины и науки, которая открыла генетические механизмы передачи врождённых заболеваний.
Комментарии