Умиление, разбавленное праведным гневом. Вероятно, подобный коктейль эмоций бурлит в каждом телезрителе при просмотре новогодних телешоу. В этом году ко всем огонькам и спецпроектам прибавилась ретроспектива «Старых песен о главном», по поводу которых можно только умиляться, потому как возмущаться уже поздно
Просмотр всех серий масштабного теледейства может вселить ощущение поистине железобетонной стабильности
Однако еще перед началом песенной эпопеи многим казалось, что с нашей национальной ретроманией можно успешно бороться. В начале девяностых среди разных столичных вольнодумцев была очень популярна теория о том, что если нашу совэстраду отправить в ссылку в Театр эстрады, а во всех эфирах провозгласить Земфиру и Лагутенко новыми и Леонтьевым, то жизнь очень скоро наладится. Никаких запретов — просто новая эфирная политика, во главе которой должны быть космополитизм и святая вера в музыкальный прогресс. Более того, многим казалось, будто новые телепродюсеры в крутых прикидах и с бунтарскими прическами думают точно так же. Конечно, поначалу возможно некоторое недовольство со стороны электората, но если проявить твердость, то брит-поп в итоге победит и станет нашей новой национальной музидеей.
Такой интригующий анти-эстрадный заговор во многих вселял оптимизм. В середине девяностых вообще казалось, что нам удалось запрыгнуть в последний вагон поезда, который движется в верном направлении. Однако красивая авантюрная идея вскоре стала жертвой банального останкинского жлобства. Те самые весьма пододвинутые на вид продюсеры поступили как стайка алчных кооператоров на рынке. Битве за победу модернизма они предпочли немедленную выгоду. Хотелось рейтингов — и в итоге прозападный курс принесли в жертву песням из советского кино.
К самим песням, кстати, претензий никаких нет. Как и к «Старым песням о главном», если речь идет о телепродукте. Даже четверть века спустя вряд кто-то будет спорить с тем, что все это лихо снято и, в общем, сделано с душой. Но с не меньшей уверенностью можно говорить и о ящике Пандоры, который в желании угодить народу открыли наши светлые телеумы. Старые песни вцепились в нас мертвой хваткой и не отпускают уже четверть века. Самое ужасное, что почти всем это нравится.
Комментарии