Хотел быть звездой Голливуда, но стал прахом: за что Годунов заплатил жизнью

19 августа 1979 года, во время гастролей Большого театра в США, танцовщик Александр Годунов не вернулся в гостиницу после спектакля, а наутро его шокированной жене, Людмиле Власовой, сообщили, что он попросил политического убежища. Life.ru расскажет подробности жизни Годунова, обернувшейся драмой на чужбине.

Александр Годунов родился 28 ноября 1949 года в Южно-Сахалинске. Его семья не имела никакого отношения к искусству: отец был военным, мать — медицинским работником. В начале 1960-х семья переехала в Ригу. Именно там будущая звезда впервые оказалась в мире балета. В возрасте 10 лет он поступил в Рижское хореографическое училище, где начал путь, по которому он будет идти всю оставшуюся жизнь. Учёба давалась тяжело — физические нагрузки были огромными, дисциплина жёсткой

Первые годы учёбы прошли под руководством педагога Юрия Каплана. Именно он раскрыл в мальчике индивидуальность, внушил уверенность и чувство предназначения. В 1969 году Годунов окончил училище и был принят в труппу Большого театра СССР — мечту любого деятеля культуры.

Большой театр в 1970-е годы был не только вершиной советского искусства, но и ареной политического символа: его звёзды считались лицом культуры. Попасть туда значило получить не только признание, но и ответственность перед страной.

Годунов быстро заявил о себе. Его техника поражала сочетанием силы и лёгкости. Критики писали, что он «летает над сценой», что у него «сила в прыжке и благородство в позе». Он стал ведущим артистом, исполнял главные партии в «Лебедином озере», «Жизели», «Щелкунчике».

Людмила Власова была старше Годунова на несколько лет и уже имела репутацию одной из лучших балерин Большого театра. Их знакомство произошло в то время, когда она ещё была замужем за другим знаменитым танцовщиком — Юрием Власовым. Их знакомство быстро переросло в близкие отношения. Александр и Людмила стали не только сценическими партнёрами, но и супругами.

Их дуэт на сцене производил фурор. Власова обладала грацией и зрелым мастерством, Годунов — мощной энергией и молодым напором. В паре они создавали идеальный баланс: её утончённость и его сила, её лирика и его драматизм. Критики отмечали, что вместе они достигают гармонии, которая редко кому удается. Вместе они снялись в мюзикле-сказке «31 июня».

Именно в труппе Большого театра их союз стал легендарным. Советские граждане с нетерпением ждали их совместных выступлений, билеты на спектакли с их участием расходились мгновенно. Фотографии пары украшали журналы, их показывали по телевидению.

В личной жизни Годунов боготворил свою супругу, она же ценила в нём искренность и готовность жертвовать ради любви. Однако в их отношениях не всё было просто, как казалось со стороны. Он был более амбициозным и стремился к свободе. Она же выросла в системе, где верность театру была выше личных желаний.

Но, несмотря на это, они казались счастливой парой, соединённой не только браком, но и общим делом. Вместе они выезжали на гастроли за рубеж, представляя советское искусство на лучших сценах мира. Но именно эти поездки стали началом драмы, которая разрушит их судьбы.

Для советских артистов зарубежные гастроли были одновременно честью и испытанием. После таких командировок Годунов, по воспоминаниям современников, всё чаще задумывался о том, что ему, мол, тесно. Несмотря на более чем успешную карьеру в СССР, он думал, что именно на Западе у него будет шанс раскрыть себя полностью.

К середине 1970-х он уже подумывал о бегстве. В отличие от Рудольфа Нуриева, который в 1961 году решился на побег спонтанно, Годунов тщательно готовился к этому. Он обсуждал с коллегами возможность остаться, изучал маршруты, искал тех, кто мог бы помочь.

Летом 1979 года Большой театр отправился на гастроли в США. Именно там он и принял решение остаться. По воспоминаниям, толчком к предательству послужили не только творческие амбиции, но и желание быть самим собой. Он понимал, что оставляет не только Родину, но и семью, друзей, коллег. Однако призрачное желание свободы оказалось сильнее чувства долга и ответственности. Годунов сообщил американским властям о своём намерении остаться и попросил политического убежища.

Годунов не предупреждал о своём намерении Власову, но надеялся, что она останется с ним. В это время советским чекистам, которые сопровождали артистов, стало известно о намерении танцовщика. Во избежание скандала Людмилу было решено изолировать в гостинице. Но тут вмешались американские власти, которые требовали предоставить артистке право выбора. В столь непростой ситуации советские силовики были вынуждены согласиться, поскольку события происходили в США.

В итоге Власова заявила, что возвращается в Москву, где её ждёт мама. Её отказ стал для Годунова шоком. Он считал, что любовь и партнёрство выдержат любые испытания, но оказался один. Самолёт, в котором Людмила должна была вылететь в СССР, американцы держали на полосе три дня — всё это время балерину расспрашивали, действительно ли она едет домой добровольно. Даже Леонид Брежнев отправил президенту США Джимми Картеру сообщение, в котором предупредил, что советский экипаж или сотрудники советских спецорганов не допустят, чтобы Власову вывели из самолёта силой, в противном случае это вызовет «конфликт, не отвечающий интересам ни Советского Союза, ни Соединённых Штатов».

Власова вернулась в СССР только 28 августа. В прессе Людмилу и Александра назвали «Ромео и Джульеттой холодной войны».

Так Годунов остался без любимой женщины, без партнёрши, без привычного круга общения. Да, он получил свободу, но в ту же секунду ощутил страшное одиночество.

Со временем Людмила Власова, отвечая на утверждение, что Годунова во время тех гастролей в США подставили — напоили, сфотографировали в непотребном виде и вынудили попросить убежища, сказала: «К сожалению, всё так и было. И подставили, и напоили, и использовали, и заставили. Но у него, как у каждого человека, был шанс всё изменить».

Американская публика встретила Годунова с интересом. Именитого артиста приняли в труппу местного театра, где блистал ещё один перебежчик и его друг детства Михаил Барышников. Но здесь Годунов столкнулся с новыми сложностями: конкуренция была жёсткой, а он привык быть первым.

Да, он танцевал на лучших сценах, получал восторженные рецензии, его фотографии публиковали в журналах. Но постепенно выяснилось, что его характер мешает ему встроиться в американскую систему. Он был вспыльчив, эмоционален, привык к особому положению. Конфликты с руководством труппы привели к тому, что в 1982 году он ушёл из балета.

В дальнейшем он попытал счастье в кино. Его пригласили в Голливуд, артист снялся в фильмах «Свидетель», «Крепкий орешек», где запомнился зрителям. Но эти роли были скорее эпизодическими, хотя и яркими. Голливуд не смог дать Годунову ощущения звезды первой величины.

Он всё чаще оставался без работы. Деньги, заработанные на первых ролях, уходили. Внутреннее ощущение пустоты усиливалось. Годунов оказался в положении человека, который вырвался из клетки, но так и не нашёл нового дома. Распались и его отношения с актрисой Жаклин Биссет — она не смогла занять в его сердце место Людмилы.

К середине 90-х Годунов почти не появлялся на сцене и в кино. Но в 1995 году ему впервые после побега из СССР удалось попасть в Ригу и увидеться с мамой, братом, племянниками. Бывший артист балета даже строил планы о приезде в Москву и встрече с Людмилой, которую не переставал любить.

Но 15 мая 1995 года Александра Годунова нашли мёртвым в его квартире в Лос-Анджелесе. Он умер один, без близких, без семьи. Его тело обнаружили соседи, обеспокоенные тишиной. Точная причина смерти так и не была установлена.

Смерть Годунова стала символичной: артист, который жаждал свободы и славы, на чужбине остался в полном одиночестве. Его прах развеяли над Тихим океаном, хотя многие считали, что он должен был быть предан земле на Родине, несмотря на то, что когда-то он от неё отвернулся. И даже у родственников не вышло проститься с ним — они не получили визу в США, поскольку секретарь Годунова отказался выслать специальную заверенную телеграмму для посольства.

Кенотафы артиста находятся в Лос-Анджелесе и на Введенском кладбище Москвы. Американская эпитафия гласит: «Его будущее осталось в прошлом». А Иосиф Бродский написал о трагедии Годунова: «Я считаю, что он не прижился и умер от одиночества».