Мариам Халилова: «Я первая, кто произнесла это вслух»

Режиссер и автор проекта «Злые языки» откровенно рассказала о том, каково это — говорить всю правду о шоу-бизнесе, не стесняясь и ничего не боясь.

— Мариам, как и у кого возникла идея шоу «Злые языки»?

— Эта идея как будто давно жила во мне — просто ждала подходящего вечера и правильной кухни. Все случилось спонтанно: подруга, ноутбук, чай и стопка таблоидов. Я вдруг поняла, что на желтую прессу можно смотреть как на сценарий. И форма тут же нашлась сама

— Чем вы больше всего гордитесь в этом проекте?

— Мы вернули голос тем, кого обычно используют для кликбейта. Вернули личность туда, где был только ярлык. Нам удалось дать глубину в формате, где ее не ждали. Мы сделали продукт, в котором даже ирония — с уважением.

— Кто выбирал ведущих, какие были кандидатуры и почему остались именно те, кто сейчас?

— Мы работали вместе с коллегами, продюсерами RUTUBE. Хотя обычно я не делегирую никому вопросы, от которых зависит энергия шоу. Спасибо прошлому опыту в пиаре, у меня хорошая чуйка на людей. И я всегда чувствую, с кем получится «химия». Важно, чтобы зритель верил, чтобы получилось живо, с эмоцией, а это невозможно без тех, кто умеет быть настоящим на экране. Тут важно не имя, а то, как человек держит паузу, как смотрит в камеру.

— Не смущало ли вас как автора и режиссера, что Вика Боня и Алена Водонаева, в разные сезоны ставшие ведущими шоу, персоны, по большому счету, скандальные? Или вы того и хотели?

— Скандальность — это упаковка. Внутри — всегда человек. Мне важно было показать: за образами, хайпом и клише есть живые, уязвимые, интересные личности. Мы даем им пространство, где они существуют без фильтров. И зритель это чувствует.

— Кого из ведущих вы считаете своей лучшей находкой?

— У каждого свой темп, своя пластика. Но каждый из них — не случайность. Это не про удачу, это про попадание в нерв времени. Я не ищу идеальных — я ищу настоящих. И, честно говоря, думаю, что самые сильные открытия еще впереди.

— Как вы собирали команду? Невозможно же было сделать такой глобальный проект одной?

— Это был не кастинг, а, скорее, кристаллизация. Сначала я делала почти все сама — от сценария до камеры. Потом ко мне начали подтягиваться люди, с кем мы на одной волне. Это не команда, собранная по резюме, а союз, основанный на общности взглядов, вкусов, нерва.

— Кто из команды RUTUBE работает над проектом?

— RUTUBE — не просто площадка, а партнер, который дает воздух. Они не вмешиваются в творческое ядро, но сильно поддерживают как стратеги в промо и в распространении. И они всегда помогают на съемках. Я много работаю с продюсером Екатериной Щекочихиной, она настоящая опора платформы. Мои старшие товарищи, поверившие в проект: Давид Кочаров и Алексей Федоров. А мы — креативные партнеры RUTUBE. Получается, как хороший артхаус с потенциалом бокс-офиса. Ну и чуйка на успех не подвела, «Злые языки» — лауреат премий.

— Кто руководит коллективом?

— Я держу весь проект — от замысла до выпуска, — потому что только так можно сохранить целостность. Такой формат невозможно вести по шаблону — только на интуиции и полном контроле. Со мной всегда продюсеры. С Катей Щекочихиной мы и по ночам можем работать. Андрей Сумкин отвечает за то, чтобы все было вовремя, есть еще Настя Михайлинкина, и еще пара десятков человек за кадром.

— А какие именно функции выполняете вы?

— Я веду почти весь креативный цикл. Создаю идею, пишу структуру, зову гостей, курирую съемки, вычитываю монтаж. Для меня это не производство — это форма самовыражения. Есть полное ощущение, что мы строим не просто шоу, а отдельный маленький мир.

— Что вы себе загадали, когда открывали проект?

— Мне хотелось создать пространство, где человек перестает восприниматься как персонаж заголовка. Показать, что за медийным шумом спрятана уязвимость. Не разоблачать, а разбирать. Я мечтала о честной иронии, где смех не отменяет глубину.

— На что вы делали ставку, запуская проект в медиапространстве, где уже довольно много всевозможного контента? Откуда знали, что вы всех победите?

— Живое, странное, искреннее — всегда выигрывает. Мы же никого не копируем, мы создали нечто совершенно новое. Никто до нас не делал такой драматургический жанр: шоу по заголовкам. Расчет был на оригинальность, причем не внешнюю, а внутреннюю. Мы не действуем в лоб, мы играем тонко. Поэтому нас так сложно копировать, хотя коллеги пытаются.

— А что значит — играть тонко? В чем тут главный секрет?

— В честности. В том, что мы не играем в телевидение. Мы создаем среду, в которой можно быть настоящими. Маски быстро слетают, обнажая суть. Мы не боимся быть первыми, не боимся уязвимости, даже сарказм у нас особенный.

— При таком графике вы вообще когда-то спите?

— Иногда — в лифте между этажами. (Улыбается.) Но в целом — это мой стиль жизни. Мой мозг работает в фоновом режиме 24/7. И это не про выгорание — это про одержимость. Без нее в 2025 году ничего по-настоящему сильного не выходит.

Дарья Донцова: «Я не оправдываюсь и не люблю объясняться»

Читать материал