Привязанность к маме длиною в жизнь

"В детстве я боялся остаться один дома. Даже когда мама выходила в магазин на 15 минут. Мы жили в однокомнатной квартире, и я, оставшись один, садился спиной к стене и не сводил глаз со всей квартиры. Мне казалось, что в квартире еще кто-то есть, или кто-то может зайти. Также было страшно оставаться одному в темноте перед сном. Иногда я и сейчас замечаю в себе такой необоснованный страх и тревогу, когда остаюсь один. Вопрос в том, что может стоять за такой детской тревогой и почему она продолжается во взрослой жизни?«, — написал мне один из читателей колонки

Прекрасный пример, чтобы поговорить о трепетной для многих теме.

Уверена, что это известные вопросы для многих. Казалось бы, тот же дом, все в нем знакомо. Но страхи одолевают, когда гарант безопасности — мама — покидает меня. Каждая вторая мама знает этот иррациональный страх своих детей, когда она просто выходит в туалет, даже не в магазин.

О том, как отношения с мамой влияют на наше ощущение безопасности, хорошо написано у Петрановской. А она в свою очередь основывается на теории привязанности Дж. Боулби. Его эксперименты и воззрения описаны в Интернете.

Главной мыслью этого подхода является идея о том, что, когда мама и ребенок формируют прочную и надежную привязанность, ему легче оставаться одному в незнакомом месте. И даже когда он пугается, ему легче пережить свой страх и овладеть своими чувствами. Такие дети, вырастая, уверены в себе, доверяют своим близким. Им нет нужды искать постоянного подтверждения со стороны родных, клянчить признание и одобрение, так как между ними достаточно прочная связь. Эта связь обеспечивает свободу жить свою жизнь, одновременно зная, что рядом надежное плечо. Правда, если говорить не о матери с маленьким ребенком, эта связь нуждается во вкладе в нее с обеих сторон. Тогда как мама с младенцем находятся в позиции берущий и дающий, во взрослых отношениях баланс брать-давать работает в обе стороны — именно тогда связь можно считать прочной.

Что касается описанного примера, то, скорее всего, речь идет о тревожной привязанности. Как раз о том, что ребенок нуждается в постоянном подтверждении, что мама рядом, что она не ушла и не покинула его. Поколения, воспитанные на книгах доктора Спока, не понаслышке знают, что такое тревожная привязанность. Кормление по часам, строгий режим, на ручки лишний раз не брать, чтоб не приучать… До сих пор этот подход к уходу за малышом живуч. Матери оставляют кричащих младенцев в кровати, 'чтобы проорался и не манипулировал», не осознавая вред, наносимый связи между ними. Для маленького ребенка мама равно безопасность, так как пока идет процесс формирования самосознания, ребенок не отделяет себя от матери. Ее нет, значит, мой мир рушится. Понятия о времени у ребенка, кстати, тоже далеко не сразу появляется. Мама ушла в магазин, к соседке, зависла перед своим гардеробом и притихла в другой комнате — для малыша это одинаковая вечность. Жутко наблюдать, как мамы втихаря убегают с детских площадок, оставляя детей няням и бабушкам. Уходят на работу, не прощаясь с малышом. Да, дети будут плакать. Да, будут даже горевать. Дело не в том, чтобы не дать им это переживать путем ухода по-английски. А дело в том, чтобы сообщить, что мама сходит на работу и придет, когда ты погуляешь с бабушкой или папой, покушаешь и поспишь. А потом вечер проведем вместе, будем обниматься и играть. Предсказуемость мира и ожидаемый возврат в него мамы, если она ушла, вот что создает надежную связь. И это задача матери. Быть предсказуемой для ребенка и держать свое слово. В таких условиях есть место и для горечи расставания и для радости встреч, а значит, для всего спектра чувств, которые связывают близких людей.

Конечно, есть другая крайность. Сидеть рядом с ребенком круглосуточно, не имея личного времени. Даже мать Тереза сошла бы с ума. И этот вариант тоже травматичен, ведь тогда ребенок совсем не знает границ. Что можно-нельзя, как с другими можно, как нельзя. Это еще какой повод для тревоги. Границы создают безопасность.

Если вернуться к вопросу читателя. Когда возраст уже давно не грудничковый, то нахлынувшие в одиночестве чувства — это прекрасный момент личной встречи с собой. Это тот самый момент, когда можно узнать, по чему я тоскую, грущу. В чем моя потребность? Чего я боюсь? На что я могу опереться? В чьей любви я нуждаюсь? И часто «носителя» любви можно увидеть в зеркале.

По модулю, тревога без ее мучительного компонента — это энергия, с лихвой выданная нам на дела. Может, обнаруживая себя взрослым человеком, тревожащимся в одиночестве, самое время наполнить самому любовью свои дела, отношения и проекты.

Мария Дьячкова, психолог, семейный терапевт и ведущая тренингов личностного роста Тренинг-центра Марика Хазина