В марте прошлого года театры в Нью-Йорке приостановили работу в связи с пандемией коронавируса. Тысячи артистов, работников сцены, костюмеров, декораторов, тех, кто обеспечивал быт и экономику культурной сферы Нью-Йорка, остались без работы. С тех пор прошел почти год, но до сих пор неясно, когда возобновятся бродвейские шоу, начнут работать концертные площадки, поднимет тяжелый бархатный занавес Метрополитен Опера.
Жители Нью-Йорка живут на скудном пайке художественных и музейных выставок, поход куда необходимо резервировать заранее, чтобы соблюдалась низкая плотность посетителей на квадратный метр, и возлагают надежды на вакцинацию, доступ к которой в настоящее время открыт лишь определенным категориям населения.
Наш автор, живущий в Нью-Йорке, поговорила с артистами бродвейских шоу и оперы о том, как они переносят бессрочный перерыв в работе и за счет чего выживают.
Мишель Эспосито, оперная певица: «Вчера ты поешь „Мадам Баттерфляй“ Пучини, сегодня считаешь коробки»
— В финансовом плане меня подстраховал муж. На то, чтобы оформить пособие по безработице, мне, работавшей по принципу самозанятости, потребовалось масса документов и два месяца. Я пробовала сохранять оптимизм, — искала работу онлайн, продвигала свое творчество. Получила несколько предложений от композиторов об участии в проекте, работала с ними дистанционно.
Иногда соседи могут пожаловаться на громкое пение, но мы находим компромиссы. Знаете, у меня большая голова, я ношу шапки размера 3XL
Но поскольку финансовая ситуация остается неопределенной, мне пришлось взяться за работу, не связанную с моим призванием. Сейчас я работаю с девяти до пяти в университете, выполняю хозяйственно-административную работу, в буквальном смысле считаю коробки и то, что в них находится…
Очень тяжело об этом говорить, ведь раньше я ездила с гастролями по миру, выступала в лучших симфонических залах, а теперь… Я отдала много лет на то, чтобы достичь своего уровня мастерства, и теперь, когда я не могу делать то, что умею лучше всего, чем занималась последние 15 лет, это больно. Как фантомная боль в отрезанной ноге.
Я могу сколько угодно петь у себя дома, но я люблю энергию, которую получаю из зала, от аудитории, ее ничем нельзя заменить. Когда об опере говорят как об элитарном искусстве, я не могу с этим согласиться. Я считаю, что опера объединяет людей. Твой сценический герой проходит через испытания, ты показываешь эти эмоции, и люди их считывают.
Разве у людей в жизни не происходят драмы? Например, за время пандемии я потеряла шестерых близких людей. В эмоциональном плане мне очень непросто. Я чувствую себя оторванной от своего искусства.
Мэтью Тибери, танцовщик, певец: «Артисты как никто другой оказались подготовлены к тяжелым временам и безденежью»
— Мы готовились к премьере нового бродвейского мюзикла по мотивам песен Бритни Спирс «Once upon, а one more time», когда случился локдаун. Думали, вернемся в репетиционный зал к середине июня, но всё оказалось гораздо серьезнее, чем кто-либо мог предположить.
К моменту, когда по Нью-Йорку ударила первая волна пандемии, я только-только ощутил некую стабильность, — получил хорошо оплачиваемую работу в бродвейском мюзикле, радовался, что смогу теперь оплачивать кредиты, начать что-то откладывать. И тут на тебе… Как будто землю из-под ног выбили!
Жизнь артиста в Нью-Йорке — это вариант «то густо, то пусто». Много раз в своей жизни я испытывал финансовые затруднения, — когда один проект уже закончился, а новый еще не начался. Приходилось одалживать, брать кредиты в банке. Слава Богу, банки пошли навстречу и заморозили проценты по выплатам кредитов на время пандемии. Мне также удалось оформить пособие по безработице.
Вынужденное нахождение дома я использую для саморазвития. Начал изучать язык жестов онлайн, — было бы здорово спустя какое-то количество лет работать сурдопереводчиком на бродвейских шоу.
Я думал о том, чтобы взяться за «нормальную» работу, не связанную с искусством. Даже прошел собеседование и тренинг. Но, когда надо было приступать к работе (в качестве страхового агента — предлагать страхование жизни), понял, что не смогу сделать это. Не смогу!
Нельзя преуспеть в том, к чему не чувствуешь ни малейшего интереса. Я с детства мечтал о Бродвее, занимался танцами, постановкой голоса, учился по специальности «танцы и музыкальный театр» в колледже. Брался за любую работу в театре, чтобы выживать между проектами: продавал билеты на шоу, подавал напитки… Сейчас даже этих «выживательных» работ нет.
Но правда в том, что никто не подготовлен к ситуации потери заработка лучше, чем артисты. В своей профессии мы постоянно сталкиваемся с отказами. Во время прослушиваний нам всё время говорят о том, что мы недостаточно хороши, и продукт, который мы продаем, не нужен.
У нас нет гарантий трудоустройства, нет понятия «стабильное завтра». В этих условиях мы продолжаем двигаться к цели и надеяться, что в этот раз наши старания окупятся, в этот раз нас заметят.
Мы тонко чувствующие и ранимые, но если речь идет о выживании, у нас очень толстая кожа. У нас подходящая ментальность для этого. Кто-то из моих коллег сейчас преподает онлайн, — танцы, фитнес, постановку голоса. Кто-то переквалифицировался в няни. Кто-то стал водителем доставки или работает на кассе в продуктовом магазине. Мы все надеемся на вакцинацию, на то, что жизнь вернется в нормальное русло. Так хочется снова чувствовать пространство сцены, перемещаться по нему, взлетать в прыжке…
Я связался с генеральным директором, попросил дать хотя бы приблизительное время возвращения к работе, даже если это январь 2022 года. Он ответил, что ему очень жаль, что он сочувствует артистам, но, к сожалению, у него нет ответа на этот вопрос. Никто не может предсказать будущее театра на данный момент.
Абигайль Райт, оперная певица: «Я пела в соборе Святого Патрика — одного из самых известных и посещаемых в мире. Но когда грянула пандемия, нам не предложили никакой помощи»
— Когда случился локдаун, чувство было такое… Как будто ты упала с лестницы и повредила ногу… И вот теперь она болит. Ты не плачешь, а собираешься и делаешь всё, чтобы прекратить эту боль. Моей первой мыслью было, что нужно как можно быстрее оформить пособие по безработице. Осенью я была задействована в трех операх, заработала больше денег, чем обычно, и пособие, привязанное к доходу за тот период времени, получилось приличным.
Удачно сложилось и то, что за год до начала пандемии я начала обучаться коучингу, и теперь могу потихоньку развивать свой бизнес, работать с клиентами. Это дает цель, я чувствую себя нужной и радуюсь, что могу помочь людям готовиться к переменам, — в обществе, климате, технологиях.
Зарабатывать пением, давая онлайн-концерты, могут либо уже очень известные исполнители, либо участники популярных ансамблей. Остальные подрабатывают тем, что поют в церквях и соборах. Последние шесть лет я пела в соборе Святого Патрика — одного из самых известных и посещаемых в мире. Мы дважды пели для самого папы римского. Но когда грянула пандемия, нам не предложили никакой помощи. Это было удивительно! Ведь почти все певчие, которых я знаю, получили поддержку своих церквей. Кому-то выдали чек на сумму, равную двум неделям работы. Кто-то продолжил получать жалование вплоть до лета. Где-то перешли на формат виртуальных выступлений, продолжая платить певчим зарплату.
Собор святого Патрика не нанял нас ни для какой работы.
Я не представляла раньше, как много в жизни я получаю, благодаря пению. Я верю в пять принципов получения удовлетворения от жизни. Первый принцип — взаимодействовать. Второй — быть активным. Третий — быть в моменте, воспринимать, наблюдать. Четвертый — продолжать обучаться. Пятый — отдавать, делиться. Всё это я получаю через пение: взаимодействую с десятками коллег, музыкантов, сохраняю активность, присутствую в моменте, постоянно чему-то учусь и делюсь своим мастерством с аудиторией.
Очень надеюсь, что нам не придется полностью переходить на онлайн-формат массовых мероприятий из-за эпидемиологической ситуации в мире. Хотя… Я вспоминаю времена, когда я работала в магазине фототехники, и начали появляться цифровые фотоаппараты. Пошли разговоры о том, что цифровая фотография вытеснит аналоговую. Меня спрашивали, — думаете, это произойдет? И я говорила, — что вы, нет, такого быть не может! Цифровые фотографии никогда не будут достаточно хороши в плане качества, не смогут конкурировать с настоящими. И посмотрите, где мы сейчас. Так что, я бы и хотела сказать, что живые выступления всегда будут частью нашей жизни, ведь это дает особую, важную глубину искусству, которая недостижима в онлайн-формате… Но поживем-увидим.
Роберт Клейтон, певец, актер озвучки, артист мюзикла «Фрозен»: «Перейти с зарплаты бродвейского артиста к доходу в ноль долларов было огромным вызовом»
— Больше двух лет я играл одного из главных злодеев в мюзикле «Фрозен» — князя Визилтона. Это мое восьмое бродвейское шоу.
У нас с женой двое детей — семь и девять лет. Мы думали покупать дом. И тут мало того, что театр закрывают, так еще сообщают новость о том, что «Фрозен» больше не будут больше показывать на Бродвее.
Это огромный вызов — перейти с бродвейской зарплаты к доходу в ноль долларов. Чтобы дать вам некоторое представление о доходах артистах Бродвея, надо сказать, что участник ансамбля зарабатывает около $ 2100 в неделю.
Зарплаты главных исполнителей оговариваются отдельно, и могут быть выше, — значительно выше. Зависит от резюме, опыта, того, насколько большая роль. Речь идет о шестизначной сумме как минимум (имеется в виду годовой доход).
Будучи занятыми в проекте, артисты исходят из этих доходов, — снимают соответствующее жилье, ведут соответствующий образ жизни. Поэтому многие уехали из Нью-Йорка, когда поняли, что вернутся к работе еще не скоро, а за жилье, еду, частную школу ребенка платить нужно уже сейчас. Мы с женой тоже задумались, — а стоит ли овчинка выделки? Есть ли смысл оставаться в Нью-Йорке? Тем более, что у жены бизнес, которым она может управлять из дома.
Поэтому мы переехали к родителям жены в Баффало, где живем до сих пор. Конечно, это очень отличная от Нью-Йорка и Лос-Анджелеса атмосфера. Но во всем есть свои плюсы. Я могу работать из дома, так как теперь я работаю актером озвучивания, играю в радио-пьесах, записываю песни для анимационных фильмов. Насколько мне известно от инсайдеров, Бродвей планируют открыть осенью 2021 года. Не все шоу одновременно, а 4−10. Будет много изменений, — шоу будут начинаться в разное время, чтобы аудитория не скапливалась вокруг театров. Артисты не будут подписывать программки. И надо будет решить вопрос с антрактом, — чтобы люди не создавали очередей в те же уборные.
Конечно, я буду скучать по Бродвею. Десять лет ушло на то, чтобы пробить этот стеклянный потолок и быть принятым в состав труппы. Здесь задействованы лучшие из лучших, не только самые талантливые, но и самые упорные.
Первое образование я получил в Канаде, потом была трехлетняя актерская школа в Нью-Йорке. На первом курсе нас было 260 человек, на втором 64, на третьем — 18 человек. Нас, как элиту школы, показывали на кастингах.
Я работал в различных театральных компаниях, ездил на гастроли, а деньги, заработанные там, тратил на образование, надеясь, что новый проект не заставит себя ждать. Эта вера в себя и упорство дали свои плоды. Несколько сезонов я отработал в Метрополитен Опере, работал в мюзикле «Король Лев». Сегодня только двое из нас, лучших выпускников школы, зарабатывают актерским мастерством.
Люди удивляются тому, что я не голодный артист. Ты работаешь в театре, и у тебя есть свое жилье? Твои дети ходят в частную школу? У тебя хороший автомобиль? А у меня всегда было две мечты — быть артистом и иметь семью.
Да, 2020-й был сложный, турбулентный год, но он еще больше сплотил меня с женой. Представляете, как ужасно было бы переживать локдаун с тем, с кем находишься на грани развода? Обычно я работаю 5 ночей в неделю, возвращаюсь домой, когда дети уже спят. Благодаря пандемии, я вспомнил, что такое семейные ужины. Смог укладывать детей спать. Это очень ценное приобретение.
Джейсин Макколум, танцор, певец мюзикла «Король Лев»: «Двигаю стулья, мебель, и танцую»
— Я начал танцевать в старшей школе в Цинцинатти, штат Огайо. После окончания школы сразу получил работу в балетной компании и пять лет работал балетным танцором. Что привело на кастинг мюзикла «Король Лев» в 2009 году. Шесть недель спустя мне позвонили и сказали, что я прошел отбор! Я не мог поверить! Шоу супер-успешно, мы давали представление каждый вечер.
За две недели до локдауна менеджмент осторожно затронул тему возможного закрытия. У нас была встреча с продюсерами шоу. Они и сами не знали, как будет развиваться ситуация.
11 марта мы дали последнее шоу, и после этого огни Бродвея погасли. Артистам заплатили до конца недели, и потом сказали оформлять пособие по безработице. Мы стали людьми, у которых ковид украл карьеру.
Если ты танцор и вынужден сидеть дома, это большое испытание. Ты делал 8−9 шоу в неделю, и вдруг не стало ничего, никакой работы. Если я не могу двигаться по сцене, я должен двигаться по квартире. У меня не так много места, — я живу в студии. Поэтому создаю пространство для танца, отодвигая мебель, стулья.
Я очень скучаю по сцене, по возможности разбежаться и взлететь в прыжке. Двадцать лет я танцую, и никогда не проводил так много времени вне сцены. Я очень скучаю по аудитории, — по радостным, восторженным возгласам людей, когда они, взволнованные, наблюдают за тем, как приглушают свет в зале. По тому, как они плачут в особо трогательные моменты. Знаю, звучит банально, но это то, что заставляло меня приходить на работу, выкладываясь на 100%.
Я не намерен искать никакую другую работу. Нельзя провести в профессии 20 лет и сказать, — всё, я больше не артист, я библиотекарь, или, скажем, работник сферы обслуживания. В 2020 году я провел достаточно времени с самим собой, чтобы четко понимать это.
В 2019 году бродвейские шоу в Нью-Йорке посетило 14.62 миллионов людей. Значительную долю составляли туристы, для которых посещение бродвейского мюзикла — такой же обязательный пункт программы в Нью-Йорке, как и прогулка по Таймс Сквер. На нескольких улицах в центральной части города, примыкающих к бродвейскому проспекту, сосредоточено около 40 театров. В 2019 году их прибыль составила 1.758 миллиарда долларов. Бюджет бродвейского мюзикла составляет порядка 8−12 миллионов долларов.
Комментарии