— Сегодня мы быстро пришли с садика домой — погода «нелетная». Обычно часа два добираемся, гуляем. У Оксаны столько энергии, что ее обязательно нужно куда-то деть, — знакомимся с Алексеем Федоренко и его дочерью Оксаной.
Оксане в мае исполнится три года. В детский сад девочка пошла осенью. Тогда же из отпуска по уходу за ребенком вышел и ее папа. Мы поговорили с Алексеем о стереотипах вокруг отцов в декрете и мужских методах воспитания.
«В Беларусь? Нашли куда переезжать!»
— Полвека назад чем-то сверх считалась женщина-водитель, пилот, политик. Пройдет еще лет 20, и папа в декрете станет обычным явлением
— Батуты-ы-ы! — радостно отвечает девочка и начинает прыгать на кровати.
— Год скакала дома, решили совершенствоваться, пошли в батутный центр. Она уже пробует простые трюки делать, — гордится результатами дочери. — Я бы, если честно, еще посидел в декрете. Но жена уволилась с работы и по закону я обязан «уступить ей место по уходу за ребенком». Если мама безработная, то автоматически декрет перебрасывается на нее. Такая вот маленькая дискриминация пап.
Супруга Алексея Виктория — мастер по маникюру и педикюру, сейчас оформила самозанятость (деятельность без регистрации в качестве индивидуального предпринимателя, — Прим. редакции). Алексей — мерчендайзер. Семья переехала из Украины в Беларусь шесть лет назад:
— В родном Николаеве пять лет проработал крупье. В Беларуси без вида на жительство ни одно казино меня не взяло: длинный процесс оформления. Так я устроился в супермаркет. Потом пошел на повышение и смог удержаться на своем месте.
Вид на жительство Алексей и Виктория получили после пяти лет проживания в Беларуси. Оксанины документы тоже почти готовы.
— Почему уехали из Украины?
— Во-первых, финансовый вопрос. Мы жили в общежитии. По местным меркам у нас были более-менее приличные зарплаты, но денег все равно не хватало. Мы, молодые, активные, хотели большего, — рассказывает Алексей. — Во-вторых, мобилизация.
В то время шли активные боевые действия на границе Украины и Донецкой, Луганской областей. Я не понимал, за что воевать, за что умирать. Хоть и был комиссован, по документам не пригоден к службе, но могло случится всякое.
Многие говорили: «В Беларусь? Нашли куда переезжать!». Но со скромным бюджетом в 1000 долларов мы рассматривали только ближайшие страны. В России, по нашему мнению, был такой же бардак, как и в Украине. Зачем менять шило на мыло? В Польше смутил языковой барьер. Мы решили попробовать с Беларусью: «А вдруг получится?». И получилось! Благосостояние нашей семьи улучшилось.
— Мы приехали с минимальным набором вещей, обустраивались. На третий год, когда почувствовали себя увереннее, задумались о ребенке, — подключается к разговору Виктория.
Первый год в официальном отпуске по уходу за ребенком ни Виктория, ни Алексей не были. Родители работали два через два, что позволяло выстроить график так, чтобы кто-то постоянно был с малышкой. Позже работодатель Виктории поставил условие работать каждый день.
— Мы подсчитали, что финансово выгоднее отправить в декрет меня, — вспоминает Алексей. — Это не было каким-то резким шагом. Я с пеленок с Оксаной. Конечно, если папа целый год работал в пятидневку, видел ребенка только перед сном, а ему говорят, что теперь он круглосуточно с малышом, то может испугаться.
«Ну, капец, шестимесячный ребенок и в гипсе»
— Леша — прирожденный папашка. Ни минуты не переживала, оставляя Оксану с ним, — улыбается Вика. — Я не названивала ему. Когда надо, он объявлялся сам. Помню, Оксане было 2,5 года, Леша присылает фотку: «Произошло кое-что, но уже все хорошо». Смотрю, а у дочки пальцы перемотаны бинтом. Думаю: «Если пишет, что все хорошо, значит все не так страшно, как я могу себе надумать». Выдохнула, освободилась, перезвонила.
— Я только выключил конфорку, а она ее тремя пальчиками коснулась. Молниеносно огромные волдыри появились. Помнишь, как в больницу ездили? — спрашивает у Оксаны.
— Ба-а-альницу, — повторяет девочка.
— Я обо всем рассказал Вике после того, как вернулись из БСМП. Чего ее дергать? Чем она поможет? Рядом будет бегать и нервничать? — рассуждает папа.
— Я бы, наверное, в такой ситуации расплакались и позвонила Лехе: «Быстро приезжай», — смеется Вика.
— Алексей, а сами вы сильно испугались за дочь?
— Я сохранял трезвую голову, — улыбается. — Обсуждали с женой моменты, когда, например, ребенок, оступается и падает. Что делает мама? Пытается словить, сердце колотится. У меня даже не ёкает. Знаю, что у ребенка сработает инстинкт самосохранения и он сгруппируется так, чтобы упасть с минимальными последствиями.
По-настоящему испугался, когда у Оксаны был вывих локтя. Я играл с ней, держал за ручки и одна рука хрустнула. Как потом объяснили специалисты, это частая история с детьми в таком возрасте. Представил картину: «Ну, капец, шестимесячный ребенок и в гипсе». Слава Богу, обошлось. А как зуб о бордюр «коцнула», помнишь? — смотрит на жену.
— Все эти ситуации могли произойти и когда я была с Оксаной. Это же дети, — подытоживает Виктория.
— Пока не забыл, скажу, — обращается к Вике. — Вчера были в детском отделе в ЦУМе. Мы туда ходим, как в музей. Оксана все смотрит, клацает. Можем минут 30 гулять и ничего не купить — дочка не психует, — объясняет уже нам. — Пластиковая Диззи (игрушка из мультфильма «Супер Крылья: Джет и его друзья», — Прим. редакции) стоила 90 рублей! И кто это покупает? — недоумевает Алексей.
— 90 рублей — это в Украине практически сумма ежемесячной выплаты по уходу за ребенком до трех лет, — задумывается Вика.
— Родить ребенка без вида не жительство — тоже дорогое удовольствие. Ведение беременности в государственной поликлинике — 1000 долларов, сами роды — 900 долларов. Кстати, у нас были партнерские роды. Но это отдельная тема для разговора, — смеется папа. — Имя малышке выбрал я. С детства мечтал, что у меня будет либо жена Оксана, либо дочка.
«Мамашки охают: „Нельзя, опасно“. Почему нет, если она может?»
— Сейчас мы учимся ловить мяч. Оксане первое время это трудно давалось, — играет с дочкой папа. — Когда Оксане было года полтора, я тратил по три-четыре месяца, чтобы она сама от начала до конца собрала пазл. Мы не за то, что ребенок в три года был гением. Есть дети, которые в этом возрасте знают все буквы, цвета, цифры, но не понимают, что такое вверх и вперед. Я считаю, что лучше сразу научить элементарному.
— Развитием Оксаны занимается в основном Леша. У него усидчивости больше. Мы же с дочкой творим. Ей нравится сидеть у меня на руках за швейной машинкой и нажимать нужную кнопочку, — рассказывает Вика. — У Оксаны очень хорошо развита мелкая моторика лук. Вареные яйца чистит с момента, как начала ходить. Леша, пока готовил, так же давал ей чистить лук, чеснок.
— Готовил — громко сказано, — слегка смущается Алексей. — Это всегда что-то простое: запечь, потушить. Голодным никто никогда не ходил, — смеется. — Какое-то время увлекся готовкой RAW-десертов, но дело не пошло, слишком затратно.
— Мамочки на детских площадках первое время смотрели на меня с опаской. Ведь папы обычно стоят где-то вдалеке: курят или в телефоне, — смеется Алексей. — Если честно, сколько общаемся, но не одну из мам по имени не знаю. В курсе только, что это — мама Маши, это — мама Славы.
Могу услышать за спиной: «Сразу видно, что дочь под присмотром папы». Потому что на детской площадке я разрешаю Оксане лазить везде, куда она может залезть. Мамашки охают: «Нельзя, опасно». Почему нет, если она может? Высоко, страшно? А родитель зачем? Это его работа: ловить, страховать свое чадо. Кстати, родители часто обращаются ко мне за советами, которые касаются физического развитие ребенка. В садике, куда ходит Оксана, есть дети, которым сложно спуститься по ступенькам. А наша с легкостью прыгает по ним. Мы закаливаем дочку, какое-то время в комнате стоял небольшой турник — вместе с ней занимались.
— У Оксаны задатки кросфитовца! Ей неинтересно кататься на санках, она лучше посадит в них подружку и будет тащить. Оксана как-то ходила с папой в тренажёрку штангу поднимать, — улыбается Вика.
— Оксана, дай поправлю прическу, — подзывает к себе дочку Алексей. — Колоски, косички плести не умею. А вот хвостики — два, три — легко! Недавно купил ей прикольные заколочки с лягушками.
Одежду для Оксаны выбираем с супругой. Но, если честно, очень мало покупали. Столько добрых людей оказалось вокруг, огромными пакетами детскую одежду отдавали.
«Если ребенок вернулся с прогулки чистый — это не прогулка»
— Леша очень правильный папа, вон книжка доктора Комаровского на полке стоит, — смеется Вика.
— Честно, я ее не дочитал. Изучил все до одного года ребенка, про физическое развитие, а дальше не видел смысла. Не раз после прочтения умной статьи на тему воспитания у меня возникало две мысли: «Фигня, не буду так делать» или «О, я уже так делаю».
Я воспринимаю Оксану как личность. Слово «нельзя» говорю в редких в случаях, когда, например, есть угроза жизни, в основном — «не надо». Стараюсь не запрещать, а просить. Позже узнал, что подобный стиль общения и развития ребенка — некая методика Монтессори. Я же делал это интуитивно. Так, как хотел, чтобы поступали со мной. Я не запрещу Оксане прыгать по лужам, а предложу это сделать в резиновых сапогах. То же касается и одежды. Посмотришь иногда, как ребенка наряжают на детскую площадку и, не дай Бог, вымажется. Так зачем он тогда вообще пришел в песочницу?! Если ребенок вернулся с прогулки чистый — это не прогулка. Считаю, что дети должны все понимать на собственном опыте. Если для этого, допустим, надо сто раз пролить воду из чашки — значит прольем.
В чем-то наши с Викой подходы к воспитанию могут отличаться, но мы всегда находим золотую середину. Оксана должна слышать одно мнение. Например, я не считаю чем-то страшным пройти по канализационным люкам. Вика же думает наоборот, — смеется Алексей.
— Потому что в Украине под этот люк можно было уйти, — улыбается мама. — Тут речь про безопасность. И понятно, что компромисс в мою сторону более благоразумный.
— Еще о детях задумываетесь?
— Нет. Мы уже хотим пожить для себя. Оксана станет самостоятельной, когда нам будет, грубо говоря, по 50 лет, — отвечает Алексей. — Появление ребенка делит жизнь каждого родителя на до и после. Оксана — наш новый этап. Мы растем, развиваемся вместе с ней. Благодаря Оксане попробовал себя в качестве блогера в инстаграме. Но вовремя понял, что это не мое. Я не хотел превратиться в человека с телефоном. Сейчас все бодрствование дочки нахожусь без гаджетов. Эмоционально ребенок должен развиваться через реальный мир. К тому же, бартер, реклама — не про меня. Я не могу делать без души. Но мне очень нравилась обратная связь от подписчиков: лайки, комментарии, благодарности.
— Алексей, вы сказали, что еще побыли бы в декрете. Так не хотелось возвращаться на работу?
— Смотря, на какую. Когда работал администратором в супермаркете, это был дурдом. А вот работу крупье я бы ни на что не променял. Все познается в сравнении. Да, Оксана? — берет на руки дочку. — Заговорились мы с вами. Она уже внимания требует. Не привыкла, чтобы папу у нее так надолго «забирали».
Комментарии