Галина Польских: «Ничего прекраснее жизни на свете нет»

Я нахожу этот сериал очень симпатичным. Он какой-то добрый, светлый получился. На мой взгляд, тему школы, отношений детей и родителей, учителей и учеников очень давно не поднимали. Тема интересная, а главное, нужная

Моя героиня, завуч Ульяна Павловна, всю свою жизнь отдала детям, но при этом так и не смогла обрести женское счастье. У нее возникает симпатия к директору школы, его играет Борис Щербаков. Они оба очень фанатично относятся к детям, активно принимают участие в жизни школы, переживают за каждого ученика. А вот удастся ли им построить отношения, увидим совсем скоро на «Домашнем». Признаюсь честно, мне самой очень интересно посмотреть.

И мы побаивались! Наша школа на Сретенке была образцово-показательной. Завуча помню хорошо: такая маленькая, очень суетливая и ответственная. За нарушение и отругает, и накажет. Тогда времена были более строгие, не такие демократичные, как сейчас, тем не менее к детям относились внимательно и душевно. Я даже точно не помню, в каком году пошла в школу. Мама у меня умерла в 1947 году, после окончания войны. Мне было восемь лет. Из-за того, что мама болела туберкулезом, меня отправили в санаторий, чтобы подлечилась. Так что в первый класс я пошла, наверное, в 1949 году, почти в девять лет.

В моей новой школе классным руководителем был Леонид Исидорович Мильграм, и он к нам относился как большой взрослый друг. Современный, образованный, элегантный, одевался красиво. Все девчонки были влюблены в него. Он был в таком почете и уважении. Я его даже как-то встретила позже уже, на правительственном приеме в Кремле. Вот завуч была в этой школе не очень приятной. Все время нас сторожила: кто опоздал, кто грязным пришел. Однажды в 10-м классе я подумала: дай подкрашу себе брови, ну чуть-чуть. Получилось заметно. И вот она меня поймала и так отругала при всех подружках! Я, конечно, скучала по своей первой школе, по району и двору, в котором мы жили. Приезжала туда. А когда обо мне как об актрисе делали фильм, мы поехали навестить мою школу на Сретенке. Ее всю перестроили.

Маша снималась в сказке «Осенний подарок фей» с Валентином Никулиным, Лией Ахеджаковой, Станиславом Садальским. Потом в маленьком эпизоде в «Змеелове». Я играла главную роль, Саша Михайлов – моего брата, а Машу взяли племянницей. Она не побоялась, пошла, и у нее неплохо получилось. Но не захотела продолжать. Не знаю почему.

Моя дочка очень любит свою профессию, просто до сумасшествия. Я ее даже иногда ругаю. Идем куда-то, и говорю: «Ну что ж ты, я тебе рассказываю про это, про то, а ты все про работу! Понимаю, если бы ты была режиссером, так ты на него работаешь, а переживаешь так, будто сама снимаешь картину». Чувствую, как она взрывается и начинает доказывать, какая у нее замечательная профессия и как она ее любит.

Были такие случаи: она работает, и режиссер хочет меня попробовать на какую-то роль. Ирада говорит: «Мам, вот он просит, чтобы я с тобой поговорила». Отвечаю: «Нет, где ты работаешь, там я не снимаюсь. Потому что зажимаюсь. Ты – близкий человек и будешь меня оценивать». Раза два режиссеры умоляли, а я говорила, что не могу, когда рядом родной человек. Мне неудобно. Когда дочки были маленькими и я их брала на съемки, то просила отвести их подальше, чтобы не видели, как я играю.

Тогда я не снималась, думала, что, наверное, уже все – так много актеров новых, мы уходим из профессии, нас забывают. И все-таки вызвали меня на пробу. Она была какой-то поспешной: дали мне листочек с текстом, режиссер сел перед камерой. Я привыкла с актерами пробоваться, а здесь он безразлично кидает мне фразы. В общем, не утвердили. Конечно, расстроилась. И вдруг режиссер, у которого я раньше работала в фильме «Талисман любви», снимает сериал. Я знала, что там дочка, но решила, что пойду, проверю себя. На роль много актрис пробовались, но подошла я. И тогда дочь говорит: «Мам, ну что делать? Он тебя утвердил и продюсер». Я ответила: «Пойду, не надо мне засиживаться. Для меня будет трудно, лишние переживания, но я это перешагну». Мне надо было себя попробовать еще раз. И вот так я стала работать. Первые дни тушевалась, стеснялась.

Да, конечно. Все ее слушаются, а она командует, стоит на площадке перед камерой, кричит, всех расставляет, режиссер же только сидит у монитора и смотрит. Я у нее каждый раз спрашивала: «Ну как?» Она: «Плохо! Попробуй так глазами не бегать». Давала мне какие-то советы. Раньше я всегда спорила, а после этих съемок сказала: «Я поняла, как ты работаешь, это очень тяжело». Она любит свою профессию, ответственно к ней подходит, и это чувствуется. И все в группе говорят, даже актеры именитые: «Галина Александровна, мы ее боимся! Но любим».

Сомневалась потому, что не было работы, и я ушла в антрепризу. А мне не все антрепризы нравятся, они немножечко самодеятельные. Их стараются делать как анекдоты, чтобы народ смеялся, и некоторые получаются с дурным вкусом, с пошлыми шутками. Но жить как-то надо. Не у всех есть фильмы и большие роли. Жизнь же требует затрат. Я долго отказывалась, но пошла в антрепризу, которую написал Михаил Задорнов «Хочу купить вашего мужа». Но кино для меня все равно важнее. И потом, с антрепризой ты разъезжаешь по городам, поездам, с чемоданами, из гостиницы в гостиницу. Не очень комфортно, сложно.

Я смотрю, что сейчас идет. Все такое похожее на всех каналах. Бывают какие-то сериалы приятные. Вот мне сейчас понравилась «Ищейка» Дмитрия Брусникина, актриса Анна Банщикова в нем отлично, точно работает. Я все-таки разговариваю со зрителем, меня встречают, узнают и начинают жаловаться: «Как же все надоело, мы смотрим только старые фильмы». Раньше пленка плохая была, грим жуткий, нас постоянно пудрили, строго одевали. Сейчас же грим – это Франция, Италия, пленка «Кодак». Вот все есть, но ничего гениального не получается. А потом, раньше была какая-то тайна. Узнать о жизни Веры Марецкой, Лидии Смирновой, Нонны Мордюковой? Это что-то невозможное!

Я не могла. Полюбила работу, профессию. Даже детей все время брала с собой. Помню, на «Тени исчезают в полдень» в Свердловскую область такую компанию собрала – дочек, свою свекровь первую, подругу Зину. Приезжаем, а там шесть домиков на всех, а группа была колоссальной (в картине задействовали более 70 актеров. — Прим. «Антенны»). Попались хорошие, добрые люди, одна хозяйка дала нам комнатку. На кровати спала свекровь с маленькой Машей, на полу – Ирада, а мы с Зиной на сеновале. Вот так и жили. Воды горячей нет, на той стороне реки – тайга, где медведи бродили. Поэтому быть домохозяйкой жизнь не позволяла, я и сейчас не хочу ею стать, хотя понимаю, что когда-то все закончится.

Недавно закончила три сериала, отработала неплохо для своего возраста. Сейчас вроде бы ужасно много и не снимаюсь, но все время в работе: то со спектаклями по городам, то какие-то съемочки. Если два-три дня выпадает, ну по магазинчикам похожу.

Да. Мы рассматриваем, меряем, может, и купим что-то, но главное, что ходим и двигаемся. Они без моего совета не берут ничего. Раньше бывало так: присмотрят, отложат, а потом: «Мам, пойдем, посмотрим платье, покупать или не покупать». Если без меня выбирают, то приходят и советуются, идет или нет.

Честно скажу, не люблю с ними это делать. Единственная картина, которую мы смотрим, – это «По семейным обстоятельствам». Может быть, они и поглядывают что-то без меня, но стесняются говорить, и я стесняюсь спрашивать. Никто из них никогда не скажет: «Ты там так хорошо сыграла». Мама – это все-таки мама. В домашней обстановке я совсем другая, а в кино кого-то играю.

Правда? Спасибо! Я вообще себе не нравлюсь. Недавно на съемках подбежала ко мне радостная Саша Урсуляк и говорит: «Галина Александровна, я вас так люблю. Можно с вами сфотографироваться?» Вдруг в «Инстаграме» появляется это фото, и все начинают писать: «Как Польских хорошо выглядит, да не может быть!» И пошли разговоры, что я пластическую операцию сделала и с ней только хуже стала. Ничего я с собой не делала и не делаю, только у Бога что-то прошу. Мне-то самой это фото с Сашей нравится, она его как-то второпях сделала, и так хорошо получилось. Врачи дают мне упражнения. Но меня раза на два хватает, потом бросаю.

Я мечтала построить дом, посадить дерево и вырастить детей. Когда получила участок, строительные материалы невозможно было купить. Вот была моложе, меня узнавали, с симпатией относились, особенно если продавец – мужчина. И везло: хоть чуть-чуть, но что-то добудешь по блату. Сейчас уже хуже узнают. Я построила домик скромненький и хозблок к нему. Материальчик плохонький. В какой-то момент все стало рушиться, и администратор нашего спектакля втайне от меня позвонила в «Дачный ответ» и сказала: «Вот вы многим помогаете, а почему замечательной Польских, у которой двое детей и нет мужа, ничего не построите?» Потом мне звонок с программы: «Мы вас так любим, уважаем и с удовольствием сделаем ремонт». Приехали специалисты. К домику пристроили кухню, большой балкон, камин сделали, вырыли скважину, у нас ведь воды не было. За это им большое спасибо. И когда я находилась на кухне, где кнопку нажмешь и открывается шкаф, а потом входила в домик, то как из Европы в канаву попадала.

Подумала: надо ломать и строить. Наняла рабочего. Он меня страшно обманывал, даже говорил: «Первый раз вижу заказчика, который сам летит с деньгами». Все брал и брал. Видел, какая доверчивая. Я же от радости, что детям это оставлю, верила. Потом уже узнала, что у него был строительный магазин и все бракованные доски мне продавал по хорошей цене. Покупал двери по 1500 рублей, а с меня брал все 13 тысяч. Набрал крупную сумму и убежал.

Посадила две яблони. И то теперь жалею, потому что в одном дереве осы устроили гнездо. Меня укусили этим летом. А мне сразу надо делать укол, аллергия страшная. Из-за ос мы не сажаем цветы, которые их прельщают, только листовые стараемся и елочки. Маша у меня ведь дизайнер по ландшафту, вот пусть она участком занимается.