Как "Три билборда на границе Эббинга, Миссури" стали фаворитом "Оскара" и почему Мартин МакДона такой крутой

Мартин МакДона

В преддверии "Оскара" рассказываем о главном фаворите премии — картине "Три билборда на границе Эббинга, Миссури" и ее авторе — неподражаемом ирландском драматурге Мартине Макдоне. Почему он такой крутой и почему нельзя не любить его фильмы и пьесы — в нашем материале.

С момента премьеры фильм "Три билборда на границе Эббинга, Миссури" стал настоящим событием в мире кино — сейчас уже очевидно, что эта картина, даже если и не получит ни одного "Оскара" (что, например, учитывая фантастические — другого слова и не подберешь — актерские работы Фрэнсис Макдорманд и Сэма Рокуэлла, будет просто преступлением против искусства), свое почетное место в кинокультуре займет. Это важное высказывание, это отличный крепкий сценарий, в котором, слава богу, все в порядке на всех его стадиях (и с сюжетом, и с замыслом, и с внутренним развитием героев); это блистательные актерские работы и, конечно, это пока лучшая картина в фильмографии Мартина Макдоны.

"Три биборда на границе Эббинга, Миссури"

Вообще-то фильмография у режиссера, который снимает раз в пять лет, прямо скажем, скудная — всего три картины ("Шестизарядник", "Залечь на дно в Брюгге" и "Семь психопатов"), причем одна из них короткометражка. Но что это за картины! Короткометражка, которая к тому же была дебютом в кино, сразу же получила "Оскар", открыв таким образом Мартину двери в мир большого кино. Из этой возможности Макдона выжал все: первый же полнометражный фильм — "Залечь на дно..." — стал хитом, получил признание и критиков, и зрителей. Сейчас фильм уже обрел культовый статус, а в Брюгге ездят поклонники Мартина — гулять по местам, где герой Колина Фаррелла тусовался с карликом, каялся и крутил роман с красоткой.

"Залечь на дно в Брюгге"

"Шестизарядник"

Следующий фильм, "Семь психопатов", выстрелил не так удачно, и если вы смотрели эту картину, то эта дурацкая и совершенно незапланированная игра слов вам понравится: этот фильм, на самом-то деле посвященный творческому процессу и рассказывающий о непутевом сценаристе, сочиняющем странные истории про психопатов, сплошь состоял из насмешки над жанрами и клише, постмодернистской иронии (здесь все рассказывают, каким должен быть фильм — но Мартин, и киногерой с таким именем и настоящий Мартин Макдона, не слушает никого), игрушечного насилия (взрывающаяся голова, серьезно?) и вместе с тем всамделишной веры в добро и правду. Конечно, такой фильм, в котором игрового было слишком много, а автор как будто бы в первую очередь думал о себе, а не о своих героях, не мог рассчитывать на широкий зрительский успех, но все равно нашел сторонников.

"Семь психопатов"

Неудивительно, что Мартин Макдона в кинематографе закрепился так прочно и так сразу — в кино он пришел уже подготовленным

И речь не про брата-режиссера, гораздо менее успешного, а про свой собственный предыдущий опыт. Макдона — в первую очередь драматург, причем довольно успешный. К моменту начала кинокарьеры пьесы Мартина уже ставились по всему миру, высоко ценились критиками и были отмечены многими наградами. Мартин уже был человеком, без которого британская "новая драма" была немыслима, а вскоре его влияние простерлось и дальше — на российскую сцену, например, (вспомним хотя бы "Человека-подушку" в постановке Кирилла Серебренникова) он оказал немалое влияние.

Макдона говорит, что всегда грезил именно кинематографом и вообще-то с самого начала хотел заниматься только сценариями, но те получались такими плохими, что пришлось тренироваться на пьесах. С теми вроде тоже поначалу не ладилось, но Мартин продолжал их писать, пока они наконец не стали хорошими. Интересная история, да. Может, конечно, когда-то так и было, но сейчас, как бы ни уверял Макдона себя и зрителя, что больше любит кино, мы точно знаем — этот человек в первую очередь любит текст. Все его фильмы — тому лишнее доказательство: филигранная работа со словом и нарративом, цитирование самого себя и других авторов, смешение жанров, соблюдение всех драматургических законов — каждый раз возникает ощущение, что перед нами мастер-класс сценариста — не про "как надо", а про то, как в принципе возможно.

Спектакль по пьесе Мартина Макдоны "Тоскливый Запад"

Спектакль по пьесе Мартина Макдоны "Человек-подушка"

Спектакль по пьесе Мартина Макдоны "Калека с острова Инишмаан"

Конечно, в этом же и очевидная уязвимость фильмов Макдоны — все они очень похожи на пьесы этой своей сценичностью, крошечным местом действия, где все друг друга знают, мизансценами, диалогами и сюжетной линией, которые выливаются в бедный киноязык. За это режиссера часто критикуют, но если это метод, то что в нем плохого? В конце концов, в начале тоже было одно лишь слово.

В каждой своей работе Мартин играет не только с жанрами, героями и самим собой, апеллируя к своим прошлым работам, но и со зрителями, которым будто подмигивает то одной экранной фразой, то другой. Для поклонников Макдоны смотреть "Три билборда…" — отдельное удовольствие угадывания "что хотел сказать автор" и "где мы это уже видели". Этого мы видели в "Калеке с острова Инишмаан", это слышали в "Королеве красоты", это — в "Человеке-подушке"; здесь снова карлик, а здесь — злобная мать, вот кровавая перестрелка, а тут — несрабатывающий пистолет. Да еще и актеры кочуют за Макдоной из фильма в фильм: нельзя не улыбнуться, видя трогательные отношения героев Вуди Харрельсона и Сэма Рокуэлла в "Трех билбордах...", если вспомнить противостояние их героев в "Семи психопатах". У Мартина Макдоны своя вселенная — и ей он не изменяет.

"Шестизарядник"

"Семь психопатов"

Но "Три билборда…", конечно, стоят особняком от предыдущих работ драматурга и режиссера — слишком уж серьезным и значительным получилось высказывание. Да, здесь есть все любимые автором трагифарсовые приемы, встречаются старые мотивы и персонажи, юмор по-прежнему грубый, а насилие по-прежнему правит бал, причем под конец фильма его масштабы только разрастаются — от одного преступления в забытом богом городке в Миссури до целого глобального явления в какой-то "стране, где много песка" — неназванной именно потому, что у насилия нет географической привязки, оно везде. Но при всем том, что здесь старые декорации, это совершенно новая постановка: здесь нет никакой стрельбы, а ведь в первых трех фильмах палили без продыху, здесь главный герой — женщина, которым в прошлом не доставалось и двух слов, здесь христианский посыл с его любовью к ближнему, способностью прощать и жертвовать собой звучит так ясно, как никогда раньше. Впору застыть, раскрыв рот, поражаясь высоте, на которую возносится фильм, уводя зрителя вместе с собой.

Фрэнсис Макдорманд, "Три билборда на границе Эббинга, Миссури"

Вуди Харрельсон и Фрэнсис Макдорманд, "Три билборда на границе Эббинга, Миссури"

О главной героине стоит сказать отдельно. В фильмах Макдоны женщинам не доставалось сколько-нибудь значимых партий. И, кажется, его это самого веселило. В "Семи психопатах" герой Кристофера Уокена, который тут явно говорит словами автора, помнится, все сокрушался: отчего женщин в фильмах убивать можно, а животных нельзя? Отчего его друг-сценарист в своих текстах всегда убивает женщин, а те при том еще и выглядят дурочками и двух слов связать-то не могут? Видимо, этот вопрос давно занимал Мартина, потому что в "Билбордах..." главную роль, роль, подчиняющую себе все вокруг, он отдал именно женщине. Но никакого любования сексуальной женственностью или еще чем-то таким, выводящим гендер на первый план, здесь нет — именно поэтому Милдред здесь 60, и она в первую очередь не мужчина или женщина, а человек — несовершенный, греховный, мятежный, ищущий.

Фрэнсис Макдорманд, "Три билборда на границе Эббинга, Миссури"

Время женских персонажей-функций для Макдоны в прошлом — Милдред мужчинам в кадре не оставляет ни шанса. Для Фрэнсис Макдорманд эта роль настолько мощная, что теперь она, кажется, уже навсегда может распрощаться с приклеившимся к ней образом предыдущей ее великой роли — неуклюжей беременной женщины-полицейской Мардж из "Фарго", за которую актриса получила свой первый "Оскар". Макдорманд и сама это понимает — не зря она говорит в интервью, что Милдред — это повзрослевшая Мардж. Хотя в это на самом деле трудно поверить: Мардж всегда верила в лучшее, и трудно представить что-то такое, что могло случиться в ее жизни, чтобы эта вера пропала. Допустим, у Мардж родилась дочь, а спустя много лет она бы, поругавшись с матерью, отправилась на вечеринку, после которой ее бы изнасиловали, убили и сожгли дотла. Могло бы это раз и навсегда изменить Мардж? Кажется, что могло.

Сэм Рокуэлл и Фрэнсис Макдорманд, "Три билборда на границе Эббинга, Миссури"

После чудовищного убийства дочери Милдред, разведенная пожилая женщина, которую когда-то избивал муж, которая не особо хорошо ладит с людьми и не считается с мнением сына и окружающих, — Милдред выбирает не путь скорби, а путь мести. Она не может мириться с текущим порядком вещей и объявляет вендетту: расклеивает билборды с вопросами к полиции: "До сих пор никто не арестован. Как же так, шериф?" На самом деле все мы знаем, как: нет плохих и хороших, бывают неудачные дни и преступления, в которых нет улик. Да, так бывает, потому что вселенской справедливости, как это ни прискорбно, не существует — и Мартин Макдона не устает напоминать нам об этом в каждом фильме. Имеем ли мы право брать правосудие в свои руки? Нет — об этом Мартин, даже когда кажется, что говорит он обратное, — тоже не устает повторять. Но героиня Фрэнсис Макдорманд смириться с существующим порядком вещей не может, не может чисто физически — застывшая в своем горе, она не может не пытаться изменить что-то, как не может не пытаться встать опрокинутый жук, барахтающийся на спине и дрыгающий ножками. На помощь жуку приходит Милдред, а ей на помощь приходят сразу несколько человек — потому что мир, уверен Макдона, он не без добрых людей.

Персонажа Макдорманд трудно назвать положительной героиней — она просто герой этого произведения. Как и героя Сэма Рокуэлла трудно назвать отрицательным персонажем — под конец фильма зритель, впечатленный метаморфозами, произошедшими с отвратительным расистом и гомофобом сержантом Диксоном, уже готов в него влюбиться. Из этой роли много чего можно было сделать, но Рокуэлл сделал что-то совсем другое — невозможное: садист, маменькин сынок, гомофоб и латентный гей одновременно, крутой коп и абсолютно никчемный человек — это все о нем, да. Эпизод, в котором он плачет на плече сослуживца, приходя в себя после новости о смерти шерифа и своего кумира, кроме как великим и не назовешь — все эти нервные жесты рукой, нервная пластика и взгляды… Хотелось бы меньшей достоверности и оголенности, потому что иначе начинаешь вставать на его же сторону, когда он, обезумевший от горя, начинает мстить. И в очередной раз ловишь себя на мысли, что мир не черно-белый, а смертная казнь, как бы ни хотелось Милдред, все-таки недопустима. И хорошо, что она вместе со своим антагонистом уезжает в закат — этот открытый финал дает надежду и ей, и нам, зрителям, на то, что все может измениться в последнюю секунду. Как и в жизни.

Сэм Рокуэлл, "Три билборда на границе Эббинга, Миссури"

Сэм Рокуэлл и Вуди Харрельсон, "Три билборда на границе Эббинга, Миссури"

У всех фильмов Мартина Макдоны финалы открытые. И не потому даже, что он пропагандирует чудо и добро (нет, что вы!), а потому что прекрасно знает, что ничего алогичнее жизни нет и быть не может. Мы часто говорим: "это было как в кино", но на самом деле знаем, что в жизни происходят сюжеты, которые воображению и не снились. Вот и Мартин надеется на чудо и добро, на то, что все мы можем измениться и что даже одна слезинка ребенка в общем-то не стоит никаких жертв (вспомним убитого мальчика из "Залечь на дно в Брюгге"), но знает — у Высшего сценариста нет законов и правил и случиться может что угодно.

"Залечь на дно в Брюгге"

"Семь психопатов"

Да, в его картине мира количество насилия зашкаливает, но… ведь это правда — мир действительно жесток! Но при этом не бездушен — чудо как незапланированное событие случается здесь часто. Заряженный пистолет дает осечку (Макдона не устает издеваться над чеховским ружьем, которое если уж висит, то должно выстрелить), подаренная герою надежда оборачивается пшиком, а самая банальная развязка в итоге и оказывается правдой. Герои ошибаются, отталкивают нас своими речами и поступками, ведут себя глупо, поддаются эмоциям, забывают о логике, а в их жизни происходят события, которые, казалось бы, никогда не должны были произойти, — но они происходят. Как в жизни. Мартин Макдона знает, что возможно все: карлики на улицах Брюгге, психопаты в твоей жизни, ирландский андерграундный драматург, снимающий кино в Голливуде, — все страньше и страньше, как говорила Алиса (в Стране Чудес). И если "Оскар" Мартину не достанется — мы не удивимся: в жизни, как и в фильмах Макдоны, справедливость торжествует лишь иногда.