Насколько ценит общество ту или иную профессию? Пожалуй, один из самых надежных способов узнать — сходить в кино. По тому, в каких образах предстанут перед вами врачи, рабочие и инженеры, можно судить об отношении большинства современников к ним. Какими мы видим педагогов в фильмах и сериалах сегодня? С этим вопросом мы обратились к редакционному директору журнала «КиноРепортер» Марии Лемешевой.
— Мария, как бы вы охарактеризовали роль школьного учителя не в кино, а в жизни?
— Я бы сказала так: это проводник ребенка в мир взрослых. Родители, бабушки и дедушки охраняют нашу детскую вселенную от проблем, не позволяя нам раньше времени повзрослеть. Свои первые самостоятельные шаги мы делаем под присмотром именно учителей.
— Поэтому мы видим их на экранах так часто?
— Да. Если один из ключевых киногероев — ребенок, то его учитель в фильме непременно появится. К тому же это одна из самых распространенных профессий: жители отдаленного села могут ничего не знать об айтишниках или дальнобойщиках, но нет на земле человека, в судьбе которого не было бы школьного учителя
— Тем не менее образ педагога на экране постоянно меняется…
— Это свойственно всем профессиям и в жизни, и в искусстве. Помните, как выглядят на экране работницы колхозов в фильмах — например, «Трактористы» (1939), «Кубанские казаки» (1947)? Это румяные, смеющиеся красавицы, которые не то, что одного коня — табун на скаку остановят и поле вручную вспашут, а потом песни будут петь до рассвета… А теперь сравните этих хохотушек со сдержанной в общении, но решительной в поступках героиней фильма Алексея Салтыкова «Председатель» (1964). Невероятный контраст! И дело не только в разнице жанров или в стилистике режиссеров: другое время — другие характеры. Похожая трансформация происходит и с педагогами. В фильмах 1930-х учитель — непререкаемый авторитет, мощный монументальный образ наставника — воина света, окруженного сакральным ореолам. Из наиболее ярких примеров — «Путевка в жизнь» Николая Экка, получившая в 1932 году приз Венецианского фестиваля «За лучшую режиссуру». Тогда же начал формироваться более жизненный образ, с меньшим процентом идеализации — как, например, в «Учителе» с и (1939). По этому же пути пошел и Марк Донской в «Сельской учительнице» (1947) с Верой Марецкой, где главная героиня — хрупкая молодая женщина, хотя и обладающая огромной нравственной силой. Невозможно не вспомнить и «Первого учителя» (1965), главный герой которого — красноармеец, прошедший гражданскую войну, приехавший на работу в киргизский аул. Там он начинает новый бой — с невежеством и вековыми предрассудками.
— Совсем непохоже на Нестора Петровича из «Большой перемены»….
— Конечно! К середине 1960-х так называемый «школьный фильм» становится особым жанром — с устоявшимися формулами и штампами. В нем мудрые педагоги тонко наставляли своих хулиганистых подопечных на путь истинный — и те к финальным титрам, конечно же, перевоспитывались. К слову, подлинные кейсы девиантного поведения в данном формате, как правило, не рассматривались: проступки школьников сводилось к двойке по физике и к нежеланию переводить бабушку через дорогу. Нередко выходило слишком назидательно — и невероятно скучно. Кинематографисты почувствовали, что надо что-то менять. Так появился один из лучших фильмов Станислава Ростоцкого «Доживем до понедельника» (1968). Персонаж, сыгранный Вячеславом Тихоновым, в принципе, привычные шаблоны не разбивал: это был добрый и умный интеллигент, бесконечно преданный своему делу. Но и уже не ходячий бронзовый монумент, изрекающий прописные истины, а живой человек — усталый, сомневающийся, ранимый… Зрители не могли этого не заметить. После этого образ учителя в кино стал стремительно терять излишне героический ореол. Упомянутый Вами Нестор Петрович в исполнении — еще один шаг в этом направлении. Благодаря ему педагог становится фигурой откровенно комедийной — над ним уже можно смеяться, хотя и по-доброму. Да и другие учителя из «Большой перемены» больше напоминают соседей по лестничной клетке, а не изваяния, призванные сеять разумное-доброе-вечное.
— Как бы то ни было, все эти образы — со знаком плюс…
— «Минус» появился позднее, уже в 1990-х. Впрочем, своего рода водоразделом стало чуть раньше «Чучело» (1983).
— Разве учителя в нем — отрицательные персонажи?
— Нет, но это педагоги, которые не в состоянии контролировать ситуацию. Их бессилие и слепота становятся очевидными на фоне жесткой травли, которая возникает в обычной школе. И это уже откровение для советского кино: ни о чем подобном публично раньше не говорили. Вообще, коренные изменения образа учителя в кино связаны именно с реконструкцией образа школы. 1990-е заставили нас по-новому взглянуть на жизнь подростков: на смену милым Петровым и Васечкиным пришла «Авария — дочь мента» (1989) Михаила Туманишвили и ее бесчисленные клоны. И учитель из чуткого наставника или обаятельного недотепы Нестора Петровича превратился в равнодушного сухаря-крючкотвора, которому нужно только одно — чтобы дети сидели тихо. Также появился образ вредоносной училки-директрисы с пучком и в очках, для которой самые злейшие враги — ее ученики.
— Разве такие проекты не влияют негативно на имидж профессии?
— Влияние, безусловно, есть, но эти образы возникли не на пустом месте. 1990-е — трудное время, да и школа сама перестала нуждаться в романтично-розовом флере. Если проблема есть, о ней нужно говорить — по этому принципу снимаются и современные «школьные фильмы».
— И как выглядят на экране педагоги сегодня?
— Я бы выделила две разнонаправленные тенденции. С одной стороны, многое делается для реабилитации имиджа педагога. К примеру, одна из приоритетных тем крупных питчингов — «создание проектов, направленных на укрепление положительного образа учителей». И такие задумки реализуются: в прошлом году вышел сериал «Крутая перемена» Карена Оганесяна с в главной роли. В нем, в частности, рассказывается о программе «Земский учитель», благодаря которой деревенские и поселковые школы получили приток молодых специалистов. С другой стороны, кинематографисты стараются не закрывать глаза и на болевые точки современной школы. О сложных отношениях между педагогами и школьниками говорят Иван И. Твердовский в «Классе коррекции», Андрей Силкин в «Плаксе», Марк Горобец в «Стае», дебютантка Анна Кузнецова в «Каникулах» (фильм получил Гран-при на фестивале актуального российского кино «Маяк»-2023) и т. д. Яркий пример таких проектов — «Трудные подростки», первые три сезона которого снимал Рустам Ильясов. Это история проштрафившегося футболиста, который ради восстановления репутации вынужден тренировать старшеклассников, у которых серьезные проблемы с законом. И на этом материале авторы создают максимально искренний сериал, который не пытается никого очернить или обелить: учитель на экране, мягко скажем, не ангел, да и подростки не желают менять привычный девиантный образ жизни. Однако взаимное общение помогает им измениться.
— Кино может служить инструментом для повышения престижа работы учителем?
— И может, и должно! Но тут важно найти правильный подход. Если мы попытаемся возродить на экране образ благостного ментора из 1930-х, такая попытка обречена: ничего общего с реальностью она не имеет, поэтому аудитория нам не поверит. Но давайте вспомним недавние «Сто лет тому вперед» Александра Андрющенко. Была ли у авторов цель «повысить имидж учителя»? Точно нет. Но хотели бы вы, чтобы вам преподавала физику такая учительница, как Кира, мать Алисы, в исполнении ? Уверена, что да. Во-всяком случае, я бы точно хотела — потому что это очень сильная, самодостаточная женщина, способная в одиночку арестовать самых матерых пиратов во всей галактике. И я уверена, что, посмотрев этот фильм, кто-то из будущих абитуриентов обязательно отнесет документы в педагогический институт. Потому что хорошее кино работает именно так: оно рассказывает нам интересные истории, а мы после них хотя бы чуть-чуть, но меняемся в лучшую сторону.
Комментарии