Об этой истории в последние недели не читал только ленивый, поэтому изложим ее очень кратко. В начале марта американский телеканал НВО показал документальный фильм «Покидая Неверленд». На протяжении четырех часов 40-летний программист Джеймс Сейфчак и 36-летний хореограф Уэйд Робсон рассказывают о событиях почти тридцатилетней давности.
А именно — о том, как, будучи детьми, подвергались растлению и сексуальному насилию со стороны Майкла Джексона. Мир раскололся на две примерно равные части: одни считают, что великого певца незаслуженно оклеветали, другие клянутся, что больше никогда не будут слушать его песни.
Соцсети бурлят, СМИ вытаскивают все новые подробности скандала, звезды различной величины, к которым обращаются за комментариями, вынуждены выбирать, на чьей они стороне.
На 5 важных вопросов по поводу этой ситуации по просьбе LADY согласился ответить психолог Павел Зыгмантович.
Почему свои переживания Джеймс и Уэйд решили вынести на публику 20+ лет спустя?
Поклонники Майкла утверждают, что съемки в фильме — всего лишь желание получить славу и деньги. И подчеркивают тот факт, что громкие разоблачения поразительным образом совпали со спадом в карьере Робсона.
Сами герои отвечают, что прошедшие годы не смогли залечить нанесенную им травму и психологические последствия насилия продолжают сказываться на их жизни. Мужчины подчеркивают, что эта тема начала тревожить их особенно сильно после того, как оба они стали отцами.
Но тут возникает следующий вопрос: неужели, чтобы справиться с детской травмой, ее обязательно нужно сделать предметом обсуждения всего мира? Обывателю кажется более разумным обсудить проблему со специалистом — психологом или психотерапевтом.
Павел Зыгмантович:
— На самом деле в психологии нет готовых рецептов, как справляться с травмами, будь то пережитое насилие, горе или что-то иное. Все люди индивидуальны, и кому-то действительно станет легче, если он открыто признается в пережитом
Я хочу обратить внимание на другой факт: в подавляющем большинстве публичные обвинения в различных домогательствах касаются богатых и знаменитых. Если 50-летняя домохозяйка рассказывает о том, как в возрасте 16 лет ее домогался хозяин кафе, где она работала официанткой, это никому не интересно. Хотя ей это тоже могло испортить всю жизнь.
И совсем другое, если в деле замешаны Майкл Джексон или, скажем, Вайнштейн. Посмотрите, каков результат кампании против последнего: Харви раздели до нитки и выбросили из профессии. Подчеркну: я не говорю, что Вайнштейн — ангел. Он вел себя неподобающим образом, но атака на него подпитывалась его известностью, а не его делами.
Публичные обвинения — чудовищно скользкий путь. Что мы видим в фильме «Покидая Неверленд»? Рассказ двух людей. Слова, не подкрепленные никакими доказательствами.
Допустим, я сейчас расскажу порталу TUT.BY, что в детстве, занимаясь в школе для юных дарований, постоянно подвергался насилию со стороны известного белорусского певца.
Вполне вероятно, что среди моих «однокашников» найдется еще кто-то, считающий себя пострадавшим. Что останется обвиняемому? Только выступать с опровержениями — мол, не было этого, потому что я не такой… В общем, мои слова против его слов. Но реалии таковы, что подобная коллизия решается в пользу жертвы, люди обязательно скажут: нет дыма без огня… В обсуждаемом случае шанс оправдаться и вовсе отсутствует, потому что Майкл уже 10 лет как в могиле. Получается, что правды мы никогда не узнаем.
Насколько серьезно можно относиться к детским воспоминаниям?
В фильме Джеймс Сейфчак и Уэйд Робсон четыре часа во всех подробностях рассказывают о том, как дружба с Майклом Джексоном перерастала в нечто большее.
Многие зрители отмечают, что если в начале просмотра относились к этой истории скептически, то к концу начинали верить героям. В их рассказах Джексон предстает отнюдь не демоном и извращенцем, а человеком, который завоевал полное доверие мальчишек, стал им лучшим другом, учителем и даже заменил семью, а потом растлил их.
Джеймс и Уэйд говорят о насилии, но когда они вспоминают о времени, проведенном с Майклом, вдруг оказывается, что оно было самым счастливым в их жизни. Могут ли мужчины спустя столько лет верно трактовать свои детские эмоции и то, что происходило с ними?
Павел Зыгмантович:
— И мы снова возвращаемся к тому, что все рассказанное — это только слова. Кроме того, речь идет о воспоминаниях почти 30-летней давности. И возможны три варианта:
- Джеймс и Уэйд говорят правду.
- Они лгут, и не столь важно, по какой причине.
- Они верят, что говорят правду, хотя на самом деле она таковой не является.
Остановимся подробнее на третьем варианте.
В 2000-м году были обнародованы результаты одного исследования. В 1974-м чикагских подростков попросили ответить на несколько простых вопросов об их жизни: какую музыку они слушают, когда поцеловались первый раз, какие у них отношения с родителями, есть ли проблемы с учебой.
Затем, уже в 2000-м, их же (но уже взрослых) попросили вспомнить себя в отрочестве и снова ответить на те же вопросы. Результаты ошеломляли: попадания в собственные ответы были редкими и случайными!
А ведь люди не врали и искренне считали, что 30 лет назад их отношения с родителями были проблемными, а первую девочку они поцеловали в 14. Хотя на самом деле все было по-другому. Это не единственное исследование такого рода, которое позволяет сделать вывод: психологический анализ далекого детства — фикция, потому что человек не способен правдиво воспроизводить столь отдаленные события. К тому же воспоминания легко подделать — в том числе методами внушения.
Обвинения Джеймса и Уэйда не подкреплены никакими вещественными уликами. Однако когда мы видим на экране человека, который раскрывает свою душу, очень сложно сказать ему: «Эй, послушай, это только слова! Где доказательства?». У него дрожит голос, иногда он задыхается от слез и постепенно мы начинаем сопереживать ему, это нормально и по-человечески.
Если Джеймс и Уэйд были детьми и не могли адекватно оценивать происходящее, то что можно сказать об их родителях?
Гнев общественности сейчас направлен в том числе на семьи героев — мол, как могли матери отпускать своих малолетних детей на ранчо к взрослому дяде на недели и даже месяцы? Почему не следили за тем, что там происходит?
Матери Джеймса и Уэйда оправдываются тем, что у них и мысли не возникало о чем-то плохом — любовь Майкла Джексона к детям была общеизвестной: он тратил огромные суммы на благотворительность, помогал больным, постоянно приглашал погостить на свое роскошное ранчо ребят из малоимущих семей.
Да, певец дарил семьям Сейфчак и Робсон дорогостоящие подарки, помогал материально, но это расценивалось как дружеская помощь. К тому же дружба с Майклом раскрывала для детей огромные возможности в шоу-бизнесе, а кто же отказывается от светлого будущего для своего ребенка?
Павел Зыгмантович:
— При оценке человека часто срабатывает эффект цельности личности. Проще говоря, нам кажется, что если человек в чем-то хорош, то он хорош и в другом. Например, можно услышать: «Он же так любит детей и семью! Он не может быть бандитом!». И обратное: «Он же бандит! Он не способен любить детей!».
На самом же деле можно быть преступником и одновременно в какой-то другой области проявлять хорошие качества. Майкл Джексон был гениальным артистом, известным меценатом, мегазвездой.
И окружающие оценивали его с этой стороны, автоматически приписывая ему и другие положительные качества. Поэтому родители ребятишек вполне могли радоваться, что такой известный человек подружился с их ребенком и хочет помогать ему в будущем. А вы бы не обрадовались?
К тому же нужно учесть, что все это происходило 30 лет назад. Это сегодня двое мужчин, попросивших один номер на двоих в гостинице, будут восприняты как гомосексуальные люди. А тогда их просто посчитали бы братьями, друзьями или экономными людьми.
Педофилия, которая была всегда, вышла на свет и стала широко обсуждаться тоже лет 10−15 назад. Во времена описываемых событий сексуальный подтекст отношений мог просто не прийти в голову родителей мальчиков. Мы всегда хотим верить в лучшее, это в том числе — лучшее в людях.
Нужно ли судить творца по его «облико морале»?
После премьеры фильма радиостанции убирают из эфира все песни Майкла Джексона. Музей в Манчестере сносит статую певца, которая стояла у входа. Бренд Louis Vuitton изымает из продажи вещи последней коллекции, вдохновленные образом Майкла.
Из мультика «Симпсоны» вырезают эпизод, в котором появлялся Джексон. А главное, тысячи людей по всему миру с горечью признают, что больше никогда не смогут наслаждаться песнями Майкла — теперь, когда на нем стоит клеймо насильника детей.
Но пороки и извращения, в том числе педофилия, существуют с древнейших времен. А это значит, что в музеях мы восхищаемся произведениями, которые, с большой вероятностью, созданы отнюдь не безгрешными художниками. А также слушаем чью-то гениальную музыку, читаем великие произведения. Уверены ли мы в том, что все эти творцы вели святую жизнь?
Павел Зыгмантович:
— Каждый человек существует по меньшей мере на двух уровнях — личностном и общественном. Порой поведение в этих двух ипостасях может существенно отличаться. Мы признаем за собой право быть разными — например, на людях (на работе, в гостях) ведем себя одним образом, а дома, с семьей, становимся другим человеком. И считаем, что это в порядке вещей.
Однако личностям публичным — звездам шоу-бизнеса, политикам, спортсменам — в таком праве почему-то отказываем. Не надо никого идеализировать, тогда не придется разочаровываться.
Майкл Джексон останется великим артистом, а шумиха вокруг его предполагаемых пристрастий скоро спадет. Как скоро — зависит от дальнейших вбросов информации. Если ничего не предпринимать для раздувания скандала, он обычно затухает в течение трех недель. Знаете, сколько держался ажиотаж вокруг трагедии в «Зимней вишне»? Десять дней. А было 60 погибших, из них 37 детей…
Почему разоблачения стали атрибутом нашего времени?
Скандалы были всегда, но сегодня они, похоже, вышли на новый уровень. Если раньше была волна, то сейчас — настоящее цунами. Так, обвинения против Вайнштейна вызвали кампанию #MeToo, в которой женщины по всему свету начали рассказывать о пережитом сексуальном насилии. Вероятнее всего, шумиха вокруг Майкла Джексона спровоцирует очередную волну разоблачений. И каждый такой скандал вызывает бурю обсуждений, когда соцсети кипят, как оставленный без присмотра котел на костре. Что это — примета времени, влияние интернета или нечто другое?
Павел Зыгмантович:
— Хороший вопрос, на который нет ответа. Лично мне непонятно, почему так происходит — это чей-то проплаченный заказ или просто действуют законы шоу-бизнеса, в котором всегда нужно менять треки.
Чтобы поднять шум в интернете, годится любая тема, даже абсурдная. Взять, например, историю с конфедератами, которая приключилась в США пару лет назад. 150 лет прошло с окончания Гражданской войны, и вдруг скандал — беспорядки в одном из городов, попытка снести памятник генералу Роберту Ли, предложение вынести из Капитолия статуи деятелей, выступавших во время Гражданской войны на стороне Конфедерации.
Дошло до того, что в Чикаго предложили переименовать Вашингтонский парк и убрать статую первого президента США, поскольку тот был рабовладельцем. Любой такой вброс вызывает активизацию «профессиональных плакальщиков» интернета, которые с удовольствием ужасаются, обсуждают, возмущаются, критикуют и всячески раздувают «пожар».
Однако если нет топлива — нет огня. И тогда шумиха проходит очень быстро.
Комментарии