
"Мне было 13 лет. Психологом была пожилая женщина,
которая на первом же приёме заявила моей матери, что я принимаю
наркотики, а мой отец или брат меня домогались. Как вы понимаете, к
наркотикам я не притрагивался, а мои родные никогда даже не
прикасались ко мне неподобающим образом. Эта была просто больная
старуха, которой самой нужна была помощь", —
"Ещё несколько десятилетий назад ребёнком я ходила к врачу. Но терапевт никогда не просила папу выйти, из-за чего я никогда не могла ей рассказать, что тот издевается надо мной и моими сёстрами. До сих пор помню, как смотрела на отца каждый раз, прежде чем что-то сказать
"Я поняла, что мой врач мне не подходит, когда
увидела его в новостях из-за того, что он переспал со своей
клиенткой. Его арестовали, потому что это самое настоящее
преступление в наших краях. Он был семейным доктором и был в браке.
Как и его пациентка..." —
"Та доктор, к которой я попала после попытки суицида
в 16 лет... была не очень сильна в сострадании. В первую же нашу
встречу я рассказала, что меня травили в школе, на что она мне
ответила: "Ну, обычно попытки суицида предпринимаются лишь для
того, чтобы манипулировать окружением. Так что с тех пор, как ты
решилась на это, ты не задумывалась над тем, что, может быть,
задира — это ты? С тех пор я больше с ней не разговаривала",
—
"Когда я рассказала, что меня изнасиловали на
студенческой вечеринке, он заявил мне, что это было "ненастоящее
изнасилование", потому что те парни не связали меня. Эти слова
заставили меня винить саму себя несколько лет.... В итоге спустя
десять лет мне всё-таки поставили диагноз "посттравматическое
стрессовое расстройство из-за сексуального насилия",
—
Комментарии