Ее имя давно стало легендой. Она стремительно ворвалась в мир науки, которая на рубеже XIX−XX веков была абсолютной вотчиной мужчин. Королева, которой была чужда слава и которая, обогатив мир, сама так никогда и не стала богатой. Гениальная мечтательница, в которую с легкостью влюблялись мужчины, а ее человеческое величие поражает не меньше, чем ее открытия. Унизительная нищета, голод, утраты, грязная травля – ничто не могло сломить ее. Так она прожила всю жизнь – с чувством собственного достоинства и гордо поднятой головой.
Маленькая Маня, как ласково ее звали в семье, не доставляла особых хлопот родителям. Они всегда знали, где она
В школе она была меньше одноклассников на год-два, но это не мешает ей быть лучшей ученицей. А тем временем в семье Склодовских наступает черная полоса и беды сыплются одна за другой: теряет работу отец, умирает от тифа старшая сестра Зося, а вскоре неизлечимый тогда туберкулез забирает мать. Семья вынуждена переехать в более скромное жилье, денег хватает только на жизнь, а дети, у которых три золотые медали на четверых, мечтают о высшем образовании. И разве это удивительно в семье учителей? Как же завидуют сестры единственному брату, поступившему на медицинский факультет. А все дело в том, что в те времена путь девочкам в польские университеты был закрыт.
В Париже есть только Сорбонна
Броня, которая была старше Марии на два года, мечтала стать врачом, и сестры договорились: сначала Мария работает гувернанткой, чтобы оплачивать обучение Брони во французской Сорбонне, а потом сестра ее содержит. Сказано – сделано. Мария дает объявление: «Молодая девушка с аттестатом дает уроки арифметики, геометрии и французского за умеренную плату». Так двадцатилетняя Мария попала в богатую семью Журавских. Там ее сердце впервые затрепетало от любви. Старший сын хозяев Казимеж, питая к юной образованной девушке нежные чувства, делает ей предложение. Но такой мезальянс не входил в планы родителей парня. «Клянусь, никогда больше я не позволю брать над собой верх ни людям, ни событиям» – писала Мария сестре.
И вот свершилось: Бронислава получает диплом врача, а двадцатичетырехлетняя сестра едет в Париж, в Сорбонну и отныне на французский манер именуется Мари Склодовска. Факультет естествознания она закончила одной из лучших. Потом магистерская по физике, а еще через год по математике. Кто бы знал, чего ей это стоило. Крошечная нетопленая каморка без окон. Кровать. Стол. Стул. Хлеб и вода в прямом смысле слова. Она с головой в учебе. Весь живописнейший Париж: Елисейские поля, Лувр, Версаль – кажется, где-то далеко. Она думала только об одном, выводя окоченевшими пальцами формулы: «Человечеству необходимы мечтатели, для которых бескорыстное служение какому-нибудь делу настолько увлекательно, что им немыслимо предаваться заботам о личных благах».
Любовь всей жизни
Они встретились весной 1894 года, в гостях у физика Юзефа Ковальского. Пьер Кюри показался Мари совсем юным. И это неудивительно. 35-летний Пьер, будучи уже гением научной мысли, был по-мальчишески трогателен: ясный взгляд, наивная улыбка. А он был очарован не столько ее красотой, сколько блеском глаз и ясностью ума. Завязался разговор двух увлеченных и симпатия между ними возникла быстро. Его улыбка будоражила кровь, а он не переставал восхищаться ее глубокими познаниями в науке. К тому же его поразило отсутствие в молодой женщине кокетства. Она полюбила в нем единомышленника, он – ее руки, изъеденные кислотой, попадавшей на кожу во время экспериментов. Потом он часто перехватывал эти руки, чтобы лишний раз прикоснуться к ним губами.
А ведь до этой встречи оба были убежденными холостяками. Пьер по причине того, что не верил в гениальность женщин. А она, уже пережившая горечь отношений, была далека от любовных мечтаний.
Их младшая дочь Ева, впоследствии ставшая биографом матери, так описывала их союз: «Прекраснейшие из уз, какие когда-либо соединяли мужчину с женщиной. Два сердца бьются в унисон, два тела сливаются воедино, два одаренных мозга привыкают мыслить сообща».
26 июня 1895 года они скромно расписались в мэрии – ни обручальных колец, ни застолья. Да и неброское темно-синее платье было сшито не для церемонии, а чтобы после без помех работать в нем в лаборатории. Скромность Мари поражала многих. Через много лет Ева будет безуспешно уговаривать знаменитую мать купить хотя бы одно приличное платье, чтобы не пугать господ фотографов.
Все имущество молодых составляли два велосипеда, на которых они и укатили в свадебное путешествие за город.
«Жизнь не стоит того, чтобы так много заботиться о ней», – эта фраза Мари идеально описывает отношение супругов к домашнему уюту. Все самое простое и дешевое, начиная от мебели и заканчивая едой.
Они были одержимы наукой, и даже рождение двух дочерей не изменило привычного ритма. Ирен и Ева были отданы на попечение Эжена, овдовевшего отца Пьера, а дуэт исследователей неустанно трудился над темой урановых излучений. В ходе опытов Мари пришла к очень смелому заявлению: образцы урана содержат новое и никому не известное радиоактивное вещество. Его нужно было синтезировать, чтобы явить миру. Пьер и Мари бились над этим четыре года и вручную перебрали… 8 тонн урановой руды. И, боже, где – в здании, больше напоминавшем «смесь конюшни с подвалом для картошки».
Наконец им удалось выделить этот доселе не известный элемент. Они назвали его радий. Он излучал безумно красивое сияние и был призван вылечить миллионы людей. Никто тогда не знал, что он несет смерть. Они не расставались со своим детищем ни на минуту. Пьер всегда носил ампулу с радием в кармане, а Мари носила его на шее – бессменный талисман.
Это открытие сулило им баснословные барыши, оформи они патент. Но мечтателям Кюри идея использовать радий в коммерческих целях казалась омерзительной и противоречащей духу науки. Они обнародовали свое открытие.
Радий моментально стал модным: цены на радиевые источники вознеслись до небес, а предприимчивые дельцы увидели в нем быстрый способ обогащения. Средства от облысения, посуда и украшения. Да что там – кремы, зубная паста и даже шоколад – все содержало радий.
Триумф! Общая Нобелевская премия. Правда, злые языки судачили, что Мари примазалась к успехам мужа. Она даст им достойный ответ, получив вторую Нобелевскую премию, будучи вдовой. Но уже не триумфально. Мари будет стоять перед шведскими академиками, ославленная скандальной прессой. Повод нашелся… Но до того еще несколько лет.
А пока они вынуждены ходить на нелюбимые ими светские рауты, где чета Кюри выглядела более чем странно. Он – в потертом фраке, в котором читал лекции в Сорбонне, она – в глухом черном платье, без украшений. Однажды она поймала задумчивый взгляд мужа, задержавшийся на груди одной дамы в бриллиантовом колье. Пьер успокоил жену: «Я прикидываю, сколько лабораторий можно построить, если это продать»…
Первой жертвой «спасительного» открытия стал Пьер. Он давно ходил, пошатываясь, его мучили страшные головные боли и тошнота. Возможно, именно это и привело его под колеса грузовой конки. Ему было всего 46.
Мари не знала, как жить дальше. Казалось, с уходом Пьера рухнуло все. Она писала ему, умершему: «Милый Пьер, работаю в лаборатории целыми днями – единственное, что я в состоянии делать. Хочу сказать также и о том, что меня назначили на твою кафедру и что нашлись идиоты, которые меня поздравили». Она станет читать лекции в память о муже. Такого Сорбонна еще не знала.
Заклейменная толпой
Поль Ланжевен, когда-то ассистировавший Пьеру, сам уже был уважаемым ученым, он был моложе Мари и имел четырех детей. С законной супругой отношения у него были хуже некуда: постоянные скандалы, во время которых мадам Ланжевен отвешивала мужу пощечины и била посуду. Мари же была полной противоположностью. Спокойная, понимающая. С ней он чувствовал себя в безопасности. Мари тоже была счастлива, спустя пять лет после смерти Пьера она сняла траур, стала чаще улыбаться. Мадам Ланжевен узнала обо всем быстро – от благочестивого мужа. И, не раздумывая, настрочила жалобу в Академию и предала огласке личную переписку мужа с Мари. Французская общественность шокирована: великая вдова должна быть вдовой пожизненно! А она, подумать только, влюбилась! Злопыхатели орали в голос: «Шлюха! Варварка-полька разбивает добропорядочную французскую семью». Что супруги Ланжевен давно уже не жили вместе, никого не волновало. В это время и приходит сообщение о присуждении профессору Мари Кюри второй Нобелевской премии, на сей раз по химии, за выделение чистого радия. Но когда разразившийся скандал докатился до Швеции, Нобелевский комитет проявил вопиющую трусость. Ее попросили не приезжать. «Дело может обернуться скандалом на глазах у короля, а этого мы хотели бы избежать любой ценой». Она приняла вызов: «Считаю, что не существует никакой связи между моей научной работой и частной жизнью. Я не согласна с мнением, что клевета и порочение доброго имени могут оказывать влияние на оценку моей научной деятельности». Конечно, она поедет в Стокгольм, предварительно отправив детей в глушь, подальше от разъяренной толпы.
Вторая Нобелевская премия и решительная позиция как ученого положат конец скандалу и… ее связи с Ланжевеном. Мари вновь облачится в черные платья, а пресса наконец-то оставит ее в покое. Ведь копание в грязном белье более захватывающее занятие, чем интерес к научным открытиям. Не так ли?
Смерть в лучах радия
Впереди еще столько работы, но силы стали оставлять Мари… Впалые щеки, заметно поредевшие некогда густые волосы, руки, покрытые язвами от ожогов (долгие годы на людях она появлялась исключительно в длинных перчатках). Она была уже практически слепа, но голова, как всегда, была гордо откинута назад, а серые глаза по-прежнему светились неуемным огоньком. После нескольких операций зрение частично вернулось к ней, но какой-то таинственный недуг продолжал пожирать ее. Врачи в бессилии не могли ничего понять. Такой диагноз был еще неизвестен: злокачественная анемия. То, что она дожила до 66 лет, граничит с чудом. Доказательство тому – взбесившийся счетчик Гейгера, поднесенный после смерти Мари к ее личным вещам. Тогда еще никто не знал, что радиация убивает. Мужественной Мари Кюри, наград и регалий которой с лихвой хватило бы на десяток ученых, даже после смерти покорилось исключительно мужское царство. Она стала первой женщиной, имя которой внесли во французский Пантеон, на фронтоне которого высечены слова: «Великим людям благодарная Родина». Последняя ее книга называлась просто «Радиоактивность». Слово, в котором уместилась вся ее жизнь: ее мечта, ее любовь и… потрясающе красивый лучистый свет, принесший ей смерть и бессмертие.
Дело супругов Кюри продолжит их старшая дочь Ирен, и в 1935 году вместе с мужем Фредериком Жолио получит Нобелевскую премию за открытие искусственной радиоактивности. А младшая Ева станет известной пианисткой и маминым биографом.
Комментарии