Организация «Правовая инициатива» доклад об «убийствах чести» на Северном Кавказе. Сразу после этого сотрудникам организации стали приходить угрозы, а одна из авторов доклада Саида Сиражудинова заметила слежку.
«Передавай привет семье», — такое сообщение получил сотрудник «Правовой инициативы» с чеченского номера. Его собеседник, утверждает правозащитник (Би-би-си не называет его имя и не указывает личные данные по соображениям безопасности), знал некие личные подробности о нем, которых нет в публичном доступе, а номер телефона, на который пришли сообщения, мало кому известен.
Согласно докладу «Правовой инициативы», с 2008 по 2017 год на Северном Кавказе произошло 39 «убийств чести». Как утверждают правозащитники, были убиты 36 женщин и трое мужчин. Только 14 дел дошло до суда: в 13 случаях обвиняемого осудили, в одном — оправдали. Более половины убийств, говорится в отчете, произошли в Дагестане.
«Убийствами чести» на Северном Кавказе называют расправы родственников-мужчин над женщинами, подозреваемыми в неподобающем — с точки зрения семьи и традиций — сексуальном поведении. Об этом не принято говорить, убийства, как считают правозащитники, замалчиваются и не доходят до суда, но слухи о них ходят.
В докладе, опубликованном «Правовой инициативой», описано несколько таких случаев
В другом деле, описанном правозащитниками, утверждается, что 18-летнюю Асет из Дагестана утопили братья. Об этом случае рассказала дальняя родственница жертвы. «Человека нет, обвинения нет, и вопросов у полиции нет. Много людей тонут», — сказала она.
«Мне не страшно»
Саида Сиражудинова — один из авторов доклада «Правовой инициативы». Она ездила по Северному Кавказу, искала героев и общалась с теми, кто столкнулся с «убийствами чести». В начале декабря она заметила за собой слежку. Сиражудинова рассказала Би-би-си о работе над докладом, о преследовании в метро и об отрицании убийств чести чеченцами.
Би-би-си: Тяжело ли было работать над докладом?
Саида Сиражудинова: Это не первая работа на Кавказе. Были люди, которые говорили: «Зачем вы расспрашиваете?» — и советовали спикерам не отвечать на наши вопросы. Бывали иногда негативные встречи, без угроз, без опасных моментов. Смотря на какого человека попадешь. Здесь не территориальный, а личностный фактор.
Некоторые агрессивно относились, с криком «зачем вы приехали в наше село, не спрашивайте, это не ваше дело». Люди живут в одном селе и за кого-то что-то говорить они не хотят. Зависимость друг от друга есть.
Многие случаи, которые были скрыты, не получали огласки. Где нет приговора, об этом было тяжелее получить информацию. То, что уже подлежало обсуждению, были какие-то судебные последствия для убийцы — в этом случае говорили более открыто.
Би-би-си: Что думают люди на Кавказе об "убийствах чести"?
С. С.: Позиции людей различные. Конечно, многое зависит от республик. Часть населения против «убийств чести»: они считают, что это неправильная традиция, от которой надо избавляться. Некоторые считают, что без этого нельзя: если кто-то нанес пятно на честь семьи, то надо его таким образом смывать.
Другая позиция — это забота о благе своего общества, профилактическое, показное убийство. Люди считают, что таким образом можно подать пример и сохранить общество. Много поговорок на Кавказе о том, что мужчина ответственен за семью, а женщина ответственна за все общество, ее [плохое] поведение может привести к гибели нации. Были женщины, которые поддерживают «убийства чести», но мужчин больше.
В Дагестане люди больше готовы к отказу от этой традиции, дагестанские мамы больше высказываются против нее. Не публично, но они об этом говорили в приватной беседе. Говорили, что это противоречит исламу.
Би-би-си: Расскажите про слежку.
С. С.: Наверное, это была несколько показная слежка. Я не знаю, кто это был. Возможно, кто-то из родственников тех, о ком мы писали в докладе. Для меня это было странно, неприятно.
В метро я заметила, что за мной идет человек и на меня смотрит. Я поняла, что это была просто попытка напугать меня, иначе он так нагло не вел бы себя. Я иду со станции на станцию в переходах — [и он] идет. Из вагона в вагон пересела — он рядом. Он держался на расстоянии двух-четырех метров от меня, ближе не подходил. Он периодически смотрел в телефон, потом на меня.
Би-би-си: Как Вам удалось оторваться от преследования?
С. С.: Объявили название станции, я смотрю, что он не собирается выходить. Я вышла, и он выходит за мной. Когда двери стали закрываться, я залетела назад в этот же вагон. Слежка длилась более получаса. Это был неприятный инцидент.
Би-би-си: Вы общались с жителями Кавказа после доклада?
C. С.: Я была на Общероссийском гражданском форуме, случайно попала на секционную панель по вопросам религии. Там обсуждали именно гендерную сторону. Меня что-то побудило встать и задать вопрос об «убийствах чести» [в Чечне].
Я сказала: «Как вы можете отрицать то, о чем говорит судебная практика? По республике были вынесены приговоры по убийствам девушек». Мне сказали, что в Чечне этого нет и быть не может. Я не обратила внимания, кто именно это сказал, это был один из спикеров. Позже я узнала, что это Рустам Абазов — директор департамента по связям с религиозными и общественными организациями в Чечне.
Би-би-си: Что вы будете делать дальше?
Сейчас я не хожу на публичные мероприятия. Выхожу в магазин, по своим делам — и все. Но если что-то серьезное будет, я выйду, конечно, иначе получится, что цели и задачи тех людей удались. Мне не страшно.
Комментарии