На прошлой неделе Гомельский суд Центрального района рассмотрел дело в отношении 11 подростков, которые в социальных сетях переписывались с гомосексуалами и предлагали им встретиться. Во время встречи в людном месте они окружали потенциальную жертву и, под угрозой насилия, отводили подальше от прохожих. Там подростки наносили мужчинам побои, оскорбляли, обливали зеленкой и угрожали публичным раскрытием ориентации. В суде действия .
Что происходит на подставных свиданиях и с какой целью их организовывают, TUT.BY рассказал Артем (имя героя изменено по просьбе герой материала. — Прим. ред). 5 ноября 2016 года он попал на подставное свидание и стал жертвой шести парней в масках.
Шестеро парней в масках
Артем (имя героя изменено. — Прим
Негетеросексуальным людям не так просто найти себе пару: гетеросексуалы не ответят взаимностью, а других представителей ЛГБТ-сообщества найти тяжело, особенно в маленьких городах. Да и встречаться с кем-то просто потому, что ориентация совпала, не хочется.
Переезд в Минск после поступления казался Артему началом новой жизни, в которой будут и мимолетные романтические приключения, обычные для юности, и много новых знакомств, и влюбленности, которые, возможно, выльются в крепкие отношения. Однако столица не оправдала надежд на то, что здесь можно быть собой.
«Я верил, что мне конец»
В социальной сети «ВКонтакте» Артем вступил в закрытую группу для сексуальных знакомств. Один из участников понравился Артему, и тот написал парню.
— Еще в первом сообщении я сказал, где его нашел, чтобы не было недоразумений. Начали общаться. Говорили мы не только о сексе — он расспрашивал, где я учусь, чем интересуюсь, как вообще живу, рассказывал, куда собирается поступать. Ему было 16 лет, то есть у нас разница в возрасте всего два года, поэтому общих тем хватало, — вспоминает Артем.
По словам Артема, никаких тревожных звоночков при общении не было:
— Он был доброжелателен, сказал, что не против секса с парнем, мол, давно хотел попробовать. Спустя примерно неделю стали договариваться о встрече, во время которой мы планировали перейти на более близкую фазу знакомства. Договорились, что он встретит меня, а потом мы пойдем к нему домой. По натуре я человек оптимистичный и доверчивый, поэтому до самой встречи ни о чем плохом я не думал.
Даже спустя полтора года после нападения Артем заметно нервничает, рассказывая о дне встречи:
— Мы пошли через дворы по направлению к его дому, как я подумал. Поддерживали беседу, он даже закурил, что в очередной раз заставило меня поверить, что все хорошо. Но вдруг меня обхватили рукой за шею — это был шок. Обернувшись, я какое-то время даже не понимал, что происходит: парень, чье лицо обмотано майкой, держит меня. Вокруг стоят еще несколько человек в медицинских масках. А мой спутник просто стоит рядом и ухмыляется. И тут у меня в голове проносится мысль: «Черт, я ведь читал о таком».
Артем сразу же стал прикидывать, как может развиваться ситуация:
— Я подумал: «Меня сейчас изобьют.
А если у них нож? Что мне тогда делать?».
Как оказалось, они хотели меня только проучить. Несколько ударов
в лицо, стрижка под ноль, после которой у меня остались
кровавые ссадины, допрос, почему я такой и как
я вообще осмелился подумать, что их друг тоже гей.
На их взгляд, это было правосудие.
Все это время Артем думал только о том, чтобы остаться живым:
— Я верил, что мне конец. Когда они достали ножницы, чтобы остричь меня (а у меня в тот момент были волосы приличной длины), я уже представил себе много чего плохого.
«Главное, на ментов не нарвитесь»
Прохожие видели, как шестеро издеваются над одним парнем, однако вмешиваться не стали — даже подбодрили нападавших.
— Мне удалось вырваться и побежать. Убежать удалось недалеко, меня быстро догнали, но я увидел мужчину с собакой и начал кричать. Он подошел, спросил в чем дело. Ребята ответили: «Он гей, приставал к нашему другу. Мы только проучить хотим». Мужчина огляделся и сказал: «Главное, на ментов не нарвитесь» — и пошел дальше. После этого они стали держать меня крепче. Как мне казалось, длилось все долго, — рассказывает Артем.
Основные действия — допрос, стрижка, удары — совершали трое. Подавали идеи и оскорбляли все. Кто-то из парней снимал происходящее на видео. Когда Артема отпустили, ему не угрожали и не советовали молчать.
— Думаю, они даже не допускали мысли о том, что я могу пойти в милицию, — говорит Артем.
«Я слышал, как милиция относится к ЛГБТ»
Когда Артема наконец отпустили, он позвонил лучшей подруге. Та попросила Артема приехать к ней. После рассказа о случившемся подруга настояла на том, чтобы Артем не оставлял это просто так. Артем написал правозащитнице Наталье Маньковской, которая помогла составить заявление в милицию. Однако в РУВД Артем пошел с опаской:
— Я был очень напуган. Я слышал, как милиция относится к ЛГБТ, поэтому боялся, что меня там выставят виноватым и будут унижать. Сам бы я не решился, но хорошие люди, которые оказались рядом, убедили меня, что ничего не сделать — неправильно. Нельзя позволить им думать, что можно так поступать безнаказанно.
Вопреки опасениям Артема, милиционер, который принимал заявление, отреагировал нормально. А вот следователь, ведущая дело, открыто показывала, что сочувствует нападавшим.
— Я, конечно, рассказал, как все было. И про группу секс-знакомств тоже. Следовательница говорила, что я совершеннолетний, а они еще дети, так что я виноват тоже. При этом она добавляла, что все равно их «затаскает». То есть независимо от личного отношения, она хорошо выполняла свою работу, — вспоминает Артем.
«Мама того парня написала заявление на меня»
Когда завели уголовное дело, молодой человек, который согласился на свидание с Артемом, быстро сдал своих друзей. Сначала отрицал все произошедшее, но у следствия был доступ к его личной странице в соцсети, а также информация о звонках с номера парня, поэтому нужные имена быстро попали в документы. Последствия не заставили себя ждать:
— Их поставили на учет, водили по комиссиям, проверяли у наркологов, сообщили администрации школ, хотели даже дать статью за угрозу убийством, потому что снятое ими видео повергло сотрудников милиции в ступор.
Артем вспоминает, что следственные мероприятия давались ему тяжело.
— Все время, что велось следствие, я чувствовал себя подавленно. Настолько открытой гомофобии я никогда раньше не видел, поэтому после долго не мог прийти в себя. Во время очных ставок я очень нервничал. Я не хотел вновь с ними сталкиваться, но это было неизбежно. При очных ставках присутствовали родители, адвокаты и педагоги. Время от времени адвокаты прямо при следовательнице говорили: «Ну зачем самосуд нужно было делать? Преступников должны карать органы, а не люди». А я сижу рядом и думаю: «Неужели это сейчас про меня?» Факт того, что меня считают злодеем только из-за того, что я на 2 года старше, не укладывался в логику. Следовательница спрашивала у меня: «Вот тебе перед его папой не стыдно? Он сейчас сидит и слушает, что ты хотел с его кровиночкой сделать». А я думаю: «Неужели они все считают, что современные подростки в 16 лет вообще никак не связаны с сексом? Происходили ли бы все эти разговоры, если бы речь шла о парне и девушке?» — спрашивает Артем.
Интересно, что в милицию тогда поступило еще одно заявление — от мамы парня, который пригласил своих пятерых друзей для издевательств:
— Его мама написала заявление о совращении. Видимо, она не знала, что в Беларуси добровольный однополый секс давно уголовно не преследуются, а под статью «совращение малолетнего», которую, видимо, и хотели на меня повесить, эта ситуация не подходит, потому что в 16 лет наступает возраст сексуального согласия.
«Считали, что я специально порчу жизнь их сыновьям»
Когда родители нападавших поняли, что пострадавшего и виновных поменять местами не получится, в ход пошли другие методы: обо всем рассказали маме Артема.
— Семья знала о моей ориентации, но о нападении — нет. И я на тот момент абсолютно не был готов это обсуждать. По каким-то своим каналам родители нападавших узнали телефон и адрес моей матери и даже ее место работы. Позвонили. Сказали, что нужно обсудить кое-что важное. Я думаю, это был подлый поступок. Чтобы разобраться с проблемами, которые возникли у их детей после нападения на меня, они решили манипулировать моей семьей. Они посчитали меня недостаточно взрослым для разговора о примирении, но когда писали на меня заявление о домогательствах, я был взрослым и представлял угрозу для их сына, — рассказывает Артем.
— Только когда мои родители сказали им, что я не готов мириться, они узнали мой адрес и приехали ко мне. Без предупреждения, без приглашения. Сразу начали просить меня пойти на попятную. Одна мама заплакала. Многие другие считали, что я специально порчу жизнь их сыновьям (я что, заставил их на меня нападать?). То, что я старше на два года и написал первым, тоже было для них признаками моей вины. Папа одного даже сказал: «К сожалению, милиция занимает тут твою сторону и считает тебя потерпевшим». С одной стороны, они давили на жалость, мол, они все это время не спят, дети боятся и прочее. С другой — намекали, что для меня и моей семьи начнутся проблемы, если я не уступлю.
«Я написал заявление о примирении сторон»
Мама уговаривала Артема забрать заявление: женщине не хотелось огласки, а родители нападавших угрожали ей, говорили, что знают ее место работы и адрес. Кроме того, мама боялась, что нападавшие или их родители будут мстить Артему. То, что родители несколько часов ехали в ее город для встречи, заставляло поверить в серьезность намерений. Парень решил прекратить уголовное дело:
— Я написал заявление о примирении сторон. В какой-то момент мне стало жалко некоторых родителей. И те ребята получили проблемы и вряд ли захотят сделать что-то подобное в дальнейшем. Следствие было нелегким процессом для них, и это принесло мне моральное удовлетворение. Плюс я всерьез опасался мести. Я боялся, что, пройдя определенный порог, им будет уже нечего терять. Они знали, где я живу, место работы моей мамы.
Сейчас, спустя полтора года, Артем поступил бы иначе и не стал бы писать заявление о примирении сторон. Парню не кажется, что нападавшие раскаялись и действительно поняли, что нарушать закон, даже если кто-то тебе очень не нравится, нельзя.
— Наверное, сейчас я бы изменил свое решение и не прекратил уголовное дело. Просто в такой ситуации я был впервые и прессинг дал о себе знать.
Чтобы узнать, насколько распространены подставные свидания и что делать, если вы стали жертвой такого преступления, мы обратились к Наталье Маньковской, правозащитнице инициативной группы «Идентичность и право».
Статистика преступлений
К сожалению, полноценной статистики по преступлениям на почве ненависти к ЛГБТ не ведется. Такие сведения могло бы собирать МВД, но оно не делает этого. в Комитет ООН по гражданским и политическим правам была направлена информация что «обращений и информации о подтвержденных фактах применения физического и психологического воздействия, иных мерах преследования представителей сексуальных меньшинств в Генеральную прокуратуру Республики Беларусь не поступало». Ранее Комитет направил властям страны список вопросов, касающихся соблюдения прав человека в нашей стране, среди которых была и просьба прокомментировать сообщения о фактах гомофобных и трансфобных преступлений, а также их неадекватного расследования.
Нам остается ориентироваться только на скудные и неполные данные, которые удается собрать активистскому сообществу. Так, у нас есть информация об 11 гомо- и трансфобных инцидентах, случившихся в 2017 году. И только в одном случае, в Гродно, виновных привлекли к уголовной ответственности. Еще одно дело окончилось судом в 2018 году — речь шла о серии подставных свиданий в Гомеле, где была задействована целая группа. В принципе, примерно такая же картина была и в другие годы.
Что происходит на подставных свиданиях
Довольно значительную часть преступлений на почве ненависти составляют подставные свидания. Жертвами обычно становятся негетеросексуальные мужчины, но и трансгендерные женщины также могут столкнуться с ними. Преступниками чаще бывают молодые парни, иногда несовершеннолетние. Они знакомятся с парнями на сайтах знакомств, общаются какое-то время, затем следует предложение встречи, на которую приходят, как правило, группой. Дальнейший сценарий может отличаться в деталях, но почти всегда включает физическое насилие, оскорбления, угрозы и различные унизительные действия. Пострадавшего могут обливать различными жидкостями, заставлять совершать определенные действия под угрозой избиения. Зачастую нападающие используют видеозапись.
Преступники могут руководствоваться корыстным интересом, требуя денег за нераспространение видео или же просто желать покуражиться над теми, кто, как они думают, не будет искать справедливости. Иногда они на суде не могут внятно ответить на вопрос о том, почему сделали то, что сделали, иногда просто заявляют, что они против геев потому, что «борются за нравственность».
Чем обычно шантажируют?
Если случается шантаж, безусловно, пугают тем, что сильней всего может отразиться на благополучии жертвы. Самым страшным является как раз распространение видео в интернете. Видео могут распространить в специально созданных для этого пабликах во «ВКонтакте». Как правило, преступники требуют совершить каминг-аут под запись, потому что другого компрометирующего контента у них нет и не может быть. Ведь сам факт того, что человека избили и унизили, ничего не говорит о сексуальной ориентации пострадавшего. Иногда записи могут быть выложены и без предварительного шантажа.
Бывает, что требуют сообщить место жительства, работы, учебы, а затем угрожают распространить информацию среди близкого круга жертвы. Люди дают такую информацию, поскольку находятся в стрессовом состоянии и надеются, что если будут выполнять все требования преступников, то издевательства закончатся и их скорее отпустят.
Стоит отметить, что распространение видео такого содержания — это отдельное уголовно наказуемое деяние, предусмотренное ст. 179 Уголовного кодекса (Незаконные собирание либо распространение сведений о частной жизни, составляющих личную или семейную тайну другого лица, без его согласия, повлекшие причинение вреда правам, свободам и законным интересам потерпевшего), влечет наказание в виде общественных работ, штрафа или ареста.
Если говорить о том, как предотвратить распространение такого видео, то обращение в милицию может очень эффективно остудить пыл ретивых «борцов за нравственность». Как правило, они не предпринимают каких-либо мер для того, чтобы скрыть свою личность. Таким образом, сотрудники правоохранительных органов практически сразу имеют возможность произвести необходимые действия, чтобы видеозапись не была выложена в общий доступ.
Почему важно обратиться к правозащитникам и в милицию
Обращение в милицию является абсолютно необходимым шагом для привлечения виновных к ответственности. Чувствуя свою безнаказанность, они могут продолжать искать и находить новых жертв.
Я бы рекомендовала заручиться поддержкой какой-либо правозащитной структуры или хотя бы хорошо изучить, какими правами вы обладаете как потерпевший. Правозащитники могут помочь в составлении заявления и других процессуальных документов, включая ходатайства и жалобы, а также поддерживать в ходе следствия. По нашему опыту, человеку в такой сложной ситуации крайне важно получить внешнюю поддержку — не только юридическую, но и психологическую, ведь часто пострадавшие могут столкнуться с моральным прессингом со стороны окружения, которое возлагает на них вину за то, что случилось.
Комментарии