Семён Трескунов дал интервью . Во время беседы с журналисткой 24-летний актёр, выступающий против спецоперации на Украине, рассказал об эмиграции в Испанию, борьбе с наркотической зависимостью, свадьбе, семейной жизни за границей, проблемах с деньгами и съёмках в новом фильме Кирилла Серебренникова, а также высказался об оставшихся в России деятелях культуры и других людях, раскритиковал сериал "Ивановы-Ивановы", благодаря которому получил широкую известность, и раскрыл планы на будущее. Spltnk послушал интервью и выбрал самые интересные цитаты.
О переезде в Барселону
Мы приехали в Барселону с моей женой Анитой 12 декабря. У нас было недели две, чтобы подать на студенческую визу, по которой мы здесь теперь находимся. Десять первых дней занимались этим, снимали комнатку и с местной риелторшей искали квартиру. Снять квартиру сложно, людям без рабочей визы сдают неохотно, цены кусаются. Нашли квартиру в итоге через друзей
О деньгах и работе за границей
Я живу на сбережения. Я дуралей, я делал накопления только последние лет пять, когда я стал уже совершеннолетним и самостоятельным. Став взрослым, я не купил себе никакой недвижимости. Единственной моей серьёзной покупкой была машина: я купил себе "пежо" за 500 тысяч рублей. Сейчас продал её, чтобы вернуть эти деньги, потому что нужно было. Все деньги, которые у меня были, ушли на оплату курсов, билетов, на которых я в панике потерял много денег. Сбережений мне хватит ненадолго.
Но у меня была какая-то работа: пару месяцев я поработал на ребят из Риги, снимал короткие ролики. Я недолго жил в Риге с родителями, там есть театры Сергея Голомазова и Алвиса Херманиса. Я написал им обоим, мне пришёл отказ. Написали, что не интересуют непрофессионалы, то есть без образования. А, во-вторых, россияне. Я плакал, жена пыталась меня успокоить. В итоге папины друзья устроили меня работать удалённым специалистом — снимать ролики для ребят из Риги, живя в Барселоне. За это в месяц мне платили две тысячи. Я думал, что это будет подработка, и я смогу писать сценарии, заниматься своими делами, к которым лежит сердце. Но в итоге это отнимало всё время. И я на свой страх и риск, не имея денег, сказал им "пока". И через месяц мне написал Кирилл Серебренников.
О съёмках в фильме
Фильм называется Disappearance ("Исчезновение"). Он повествует о годах жизни доктора Йозефа Менгеле, который получил в лагере Аушвиц кличку Ангел Смерти за свои бесчеловечные эксперименты. Но взят в фильм уже тот период после развала Третьего рейха, когда он скрывался в Латинской Америке. Его так и не поймали, и он прожил ещё 30 лет. Его играл замечательный артист Аугуст Диль. Я получил уникальный шанс повзаимодействовать с ним на площадке и за её пределами. Я думал, что я просто буду стоять в стороне и смотреть, как работают великие. А он оказался открытым человеком.
Снимался фильм в Уругвае, в котором я был первый раз в жизни. Кирилл Семёнович написал мне в мае, спросил, что я делаю. Я ответил, что ничего. Ощущение незанятости разрушает тебя: становишься завистливым, ревнивым, мелочным. Я пострадал очень сильно от этого, мне было больно. Серебренников мне сказал, что у него для меня есть ролюшка, небольшая, но, может быть, я всё-таки хочу. Я сказал: "Ещё спрашиваете? Конечно, хочу. Только этого и ждал". Я слетал в Ригу и сыграл эту ролюшку, потом он решил расширить мою роль, и я на целый месяц улетел сниматься в Уругвай. Кого я играю, нет конкретного ответа. Я играю целую совокупность страхов Менгеле.
О смене имени: почему стал Сэмом
Те, кто давно меня знает, по-прежнему зовут меня Семёном. Самые близкие зовут Сеней. Сэмом я стал из прагматических соображений: это имя интернациональное и короче моего имени. Фонетически его легче произносить. А вообще у меня есть суперистория по теме. Я был в 2016 году на Неделе русского кино в Лондоне с фильмом "Хороший мальчик".
Я сидел на аукционе, где Рената Литвинова продавала роли в своём фильме, и у нас у всех были таблички. И у меня было написано на табличке моё имя, которое пишется Semen, и по-английски это означает "сперма". Одна английская актриса, сидевшая напротив меня, подошла ко мне потом и спросила, сам ли я попросил меня так называть. Я ответил, что у меня так и в паспорте написано, она посоветовала загуглить перевод, потом я был очень смущён. Поэтому я Сэм, с Сэмом таких осечек нет.
Об израильском паспорте
Я россиянин. Если мы говорим про этнос, то я еврей. У меня в семье говорят на иврите, мы уделяем внимание религиозным праздникам. Отец и брат у меня говорят на иврите, я не говорю, потому что ещё не учил. Пока учу испанский, но буду через пару лет говорить и на иврите, просто из принципа.
Об оставшихся в России россиянах, выступающих против спецоперации
На мой взгляд, любая позиция должна быть поддержана поступками. Только тогда это считается позицией. Говорить, что ты против ***** (спецоперации. — Прим. ред.) и никак это не выражать на уровне поступков, — это довольно странно, такая безопасная позиция, в которой у тебя нет рисков. Я такую позицию не разделяю. Выйти на митинг — это геройство, но это небезопасно. Я не такой, это тоже надо честно признать. Работать я там не хочу, деньги платить не хочу, никак связанным быть не хочу. Вариант у меня был один — уехать.
Но я могу понять оставшихся в стране коллег. Уехав из России, они бы подписали себе смертный приговор в плане карьеры. Ну, либо это должны быть исключения вроде , который до отъезда уже имел кейс международного сотрудничества. Прискорбно, но я не общаюсь с коллегами, с которыми был в одной сфере больше 10 лет. Я не учился в театральном, но я люблю театр, советское кино, я снимался в фильмах с Константином Хабенским и Фёдором Бондарчуком, слушал монографии Анатолия Эфроса, Георгия Товстоногова.
Об отъезде из России
Я когда уехал из России, я месяц бухал и ничего не делал. Мне было очень больно, я отказался брать ответственность за свои чувства в этот момент. Вообще не знал, что делать, у меня такого никогда не было. У меня только что-то стало получаться в моей параллельной профессии: я полгода учился на шоураннера на курсах у Жоры Крыжовникова. И буквально за два дня до начала ***** (спецоперации. — Прим. ред.) меня наконец похвалили за какой-то этюд, я на радостях напился с женой. До этого меня только ругали, а тут что-то только получилось, и на следующий день началась ***** (спецоперация. — Прим. ред.). У меня ещё было впереди полгода обучения, договорённости на какие-то проекты.
О Московском кинофестивале и Никите Михалкове
Никита Михалков в своей передаче "Бесогон" высказался о молодых артистах, выступающих против режима Владимира Путина. Режиссёр сказал следующее: "Вот Лапенко Антон, молодой актёр — ставка 200—250 тысяч за смену; молодой артист Семён Трескунов — ставка 120 тысяч рублей за смену; Мария Шалаева — 150 тысяч рублей. Получается, вы страдаете от режима Путина в среднем за 180—300 тысяч рублей за один съёмочный день. Вы чем недовольны?".
Закрылся "Кинотавр", уехал Александр Роднянский*, и все повалили на Московский кинофестиваль. Но это же "бесогон", это же Никита Михалков. Я думал, неужели люди не понимают, какую цену они платят ради своих проектов, солидаризируясь с людьми, которые всё это организовывают. Таких людей тяжело поддерживать, если ты нормальный человек. И я сорвался, решил, что не хочу иметь ничего общего с этой профессией, если она людей превращает в такое. У меня даже не голова, у меня мозг болел. Я год просто ******* (пропустил. — Прим. ред.), просто сидел в Стамбуле. Я потратил кучу денег, чтобы выжить в разных частях света, меня много раз обманывали мошенники, я всё сделал неправильно.
Если бы меня Михалков не обработал в "Бесогоне", возможно, не было бы такого информационного влияния, после которого со мной перестали работать. Меня перестали звать в проекты, я думал, что я плохой актёр, плохо выгляжу, страдал от этого. Я даже подумать не мог, что есть списки, в которые меня вписали из-за моей позиции, решив, что Семён больше не работает. Михалков был для меня авторитетом, я смотрел его фильмы. Я из тех детей, которые смотрели фильмы Никиты Михалкова и любили их абсолютно искренне, а не потому что папа так сказал. Но авторитет, который начинает нести ***** (чушь. — Прим. ред.), — это повод пересмотреть своё отношение к нему. Он публично заявил, что я высказываюсь против государства не потому, что у меня система ценностей такая, а потому что я хочу на Запад. Я считал мысль о том, что денежный контракт — это способ закрыть рот артисту, помётом динозавра родом из СССР. Теперь у меня нет работы, но ничего страшного, будет.
О работе официантом
Я могу работать официантом, я могу пойти работать преподом русского языка, могу мыть тарелки. Для меня это было бы унизительным, и я бы испытывал большое количество боли от того, что мне приходится применять свои таланты и свою жизнь таким образом. Унизительно потому, что я мог бы тратить свою жизнь на то, что мне действительно важно, из чего я мог бы состояться как человек. А при такой жизни у меня бы было гораздо меньше времени. И получится в итоге непрожитая жизнь.
О сериале "Ивановы-Ивановы"
Мне кажется, в моей карьере всё пошло не так, когда я согласился сниматься в "Ивановых". Это так странно, потому что это самый мой известный для любого россиянина проект, и я знаю кучу людей, которые считают, что это лучшее, что можно посмотреть после тяжёлого рабочего дня и получить удовольствие. Я просто не совпадаю с этими людьми по художественным предпочтениям. А когда выбирал этот проект, я ориентировался не на художественные предпочтения, а на деньги. Это была моя ошибка. 20 серий сериала снимается за пять месяцев, шесть дней в неделю, 12 часов в день. Я к вечеру уже не помнил, что это были за сцены, в которых я снимался: 25 сцен в день. Ничего общего с актёрской профессией это не имеет.
Комментарии