Диана Крюгер: «Иногда я сижу перед телевизором и рыдаю»

Нет, я была просто поклонницей его фильмов. Фатих Акин большой режиссер в Германии и известен всему миру

С тех пор как я покинула Германию и стала актрисой, я мечтала о том, что когда-нибудь мне посчастливится работать на родине и с таким талантливым мастером. Странно, но я никогда не получала предложений о съемках из этой страны. Пять лет назад я была членом жюри в Каннах, а Фатих там показывал свой документальный фильм. Я отправилась на вечеринку в честь премьеры, чтобы с ним встретиться. Сказала Фатиху, как люблю его работы и что, если он когда-нибудь захочет снять фильм со мной, это будет потрясающе. И вот много лет спустя он позвонил мне.

Фатих сказал мне, что, пока мы не снимем его фильм, я не могу заниматься чем-то еще. Он хотел, чтобы я полностью погрузилась в историю. Я какое-то время жила в Германии, встречалась с людьми, которых коснулось горе. Это были не только семьи, которые пострадали от террористических актов, но и люди, которые столкнулись с жестокими убийствами и тысячами других ужасных вещей, что наполняют наш мир. Эта энергия всецело поглотила меня, больше, чем каждая отдельная история. Матери, потерявшие детей, как моя героиня, несли в себе такое, с чем я не готова была оказаться рядом и не знала, как это понять, прочувствовать. Независимо от того, как давно это с ними произошло, они были одинаково черны. Чем больше людей я встречала, тем интенсивнее становилась эта черная стена энергии, с которой я пыталась сосуществовать.

Наступил момент, когда я поняла, что не могу больше этого терпеть. И, к сожалению, когда мы начали снимать, мои отчим и бабушка, которая меня воспитывала, скончались. Это было, пожалуй, самое мрачное время в моей жизни: нужно сыграть столько горя, а потом вернуться домой и прочувствовать это на личном уровне. Первые три недели съемок были просто ужасными. В некоторых сценах я даже не понимала, что делаю. Были моменты, когда казалось, что этот фильм сломает меня. Полгода после съемок я не могла нигде работать. И до сих пор ощущаю опустошение и эту черноту.

Я чувствую, что моя героиня всегда будет со мной. Умение сопереживать, которое я приобрела, осталось со мной. Может быть, потому, что мы живем в такое время, когда эти истории стали настолько распространенными, страншно представить сколько Кать (героиня фильма) появляется на планете каждую неделю. Я иногда просто сижу перед телевизором и рыдаю бесконтрольно.

Фатих хотел, чтобы я и внешне изменилась для нее. Люди должны поверить в то, что я живая, как оголенный нерв, татуированная белая немка. С каждым из героев фильма я была знакома, жила в доме своей героини и в итоге стала этим человеком. Очень сложная работа, на съемках я потеряла более 4 килограммов, это много для меня.

Я уехала из страны, когда мне было 16, и тогда я не была актрисой. Работала моделью, и мне это, кстати, нравилось. Но там вы просто позируете и пытаетесь выглядеть привлекательно. Становясь актером, чувствуешь себя более уязвимым, и чем больше показываешь свои недостатки, тем лучше.

И да, и нет. Я хотела сделать немецкий фильм, который также был бы актуален в мире. Фатих, немецкий режиссер, но турецкого происхождения, что уже придает проекту международный колорит. В центре внимания неонацисты, но это мог быть просто сумасшедший человек. Для меня это картина не о терроризме и политике, а о том, какой след оставляет все это на судьбах людей, как они живут с этим после. Мы живем в мире, где эти ужасные вещи просто становятся цифрами и приковывают к себе внимание лишь на считаные минуты.

Роми Шнайдер. Она актриса австрийского происхождения, но стала большой кинозвездой во Франции. Фильмы с ней очень уважали. Внутри ее был свет, который она привнесла в каждую роль. На меня очень сильно повлияла Мэри Поппинс. Я хорошо помню, как ее исполняла Джулия Эндрюс, – она и танцевала, и пела, и играла в кино одновременно.