дал интервью блогерше Лауре Джугелии. Нет, не то, после которого хочется немедленно переслушать «Я люблю тебя до слез» или пересмотреть «Песню года — 1997». На этот раз маэстро выдал нечто более драматичное — почти манифест.
Игорь Яковлевич констатирует: в его время звезды зажигались и горели, а некоторые светят до сих пор. А сейчас либо «вспыхнул — погас», либо «зажегся — забыли». Ни тебе Серовых, ни Антоновых, ни даже Киркоровых в их классическом, не TikTok-формате
Но самое интересное в его монологе не констатация упадка (тут-то мы все эксперты), а причина отсутствия хитов, которую он определяет так: «Любой человек без музыкального образования может стать звездой в соцсетях». То есть если раньше нужно было долго учиться, прошибать лбом стены худсоветов и Союза композиторов, то теперь достаточно завируситься в трендах с симпатичным и навязчивым мотивом. Яркий пример — песенка «Сигма-бой», моментально распространившаяся по миру благодаря соцсетям.
И вот вопрос: а разве это плохо? Демократизация искусства — что может быть лучше! Раньше, чтобы выйти со своей песней к людям, начинающие поэты и композиторы годами «окучивали» нужных людей, сочиняли гимны химкомбинатов и машиностроительных заводов, а потом штурмовали худсоветы, которые «душили творчество» и придирались к каждой ноте и букве. Зато, по версии Крутого, существовал четкий механизм раскрутки хита: талантливую песню брали в «Утреннюю почту», затем она появлялась в новогоднем «Огоньке», потом в «Песне года», «а к лету это уже был всесоюзный хит». Теперь достаточно «Яндекс Музыки» и попадания в тренд в соцсети. Но Игорь Яковлевич, кажется, считает, что мы переборщили с демократией. И из-за этого музыкальная индустрия превратилась в помойку, где «сегодня что-то вспыхивает, завтра — всё, новый человек».
Что правда, то правда: профессионалов заменили алгоритмы, управляемые ИИ (искусственным интеллектом). У него никакой «планки» нет, хитом может стать что угодно — от перепевки Кадышевой до крика чайки в ритме ремикса. И вот парадокс: вроде бы мы получили свободу, но почему-то в чартах — рэп, а на свадьбах — «Ледяное сердце» Булановой и «Дельтаплан» Леонтьева. И вроде бы у каждого теперь есть шанс стать звездой, но эти «звезды» живут ровно до следующего тренда.
«Российская эстрада погрязла в иллюзиях, — рубит сплеча Крутой. — Пора проснуться и увидеть, что мы продаем не музыку, а блестящие фантики». И снова — вроде бы да, согласен. Но с другой стороны… а когда было иначе? Разве в 90-е не сходили с ума от «Ласкового мая», который критики клеймили за примитивность? Разве в нулевые не было бесконечных «фабрик звезд», штампующих одноразовых исполнителей?
Может быть, ответ в том, что раньше у нас не было соцсетей и музыкальных онлайн-сервисов, чтобы это так явно увидеть? А «Огонек» и «Песня года» создавали иллюзию отбора. Но теперь мы слышим все — и хорошее, и ужасное — в одном бесконечном мусорном потоке.
А еще люди устали слушать жалобы звезд на трудную жизнь. Артисты то ноют про хейтеров, то жалуются, как им тяжело существовать в напряженном графике (при этом летая на частных джетах). И тут Крутой напоминает: «Не надо сравнивать себя с шахтерами. У них жизнь проходит под землей. А артисты работают в тепле, в помещении и хорошо получают». И вот это — чистая правда. Публика устала от фальши. От певцов, которые не могут спеть живьем. От «звезд», чья главная заслуга — удачный мем, а не талант.
Вывод: Игорь Крутой прав? С одной стороны — да. Музыкальная индустрия действительно стала более хаотичной, а многие «хиты» — сиюминутным мусором. С другой стороны — а разве раньше было лучше? Может быть, мы просто забыли плохое и помним только хорошее? Но на одной ностальгии музыка не может держаться десятилетиями. Выросло уже несколько поколений, у которых должны быть свои хиты, свои звезды. А они танцуют под Буланову и слушают Цоя. И это значит только одно: есть музыка, которая затрагивает что-то в душе любого человека, а есть та, что оставляет его встроенный худсовет равнодушным. Может, вот это главный критерий?
Комментарии