Даже при наличии толпы друзей, коллег, мужа, детей,
собак, котов и парочки забавных хомяков вам может быть хорошо
знакомо чувство одиночества. Почему одиночества не надо
бояться и чем оно может быть полезно — вы узнаете
здесь.
От одиночества принято бежать:
в отношения/семью/детей/зависимости/работу/активизм/экстремальные
виды спорта/путешествия/соцсети, лайки и т.д. Бежать
желательно быстрее, потому что, если не успеешь,
замешкаешься — столкнешься с ним, всепоглощающим, острым
чувством самосознания и отброшенности к себе.
В одиночестве я есть только наедине с собой, рядом
нет никого. И это может вызывать во мне страх, пустоту,
бессилие, скуку, горе и другие чувства, от которых
хочется немедленно избавиться.
И тогда, здравствуй, новый забег, который, конечно, спасет
от межличностного одиночества — формально я буду
не одна, вокруг будут люди. Но не убережет
от «одиночества в толпе», экзистенциальной изоляции,
отдельности от людей и мира.
Парадоксально, но чтобы «справиться» с одиночеством,
нужно перестать от него бежать и отгораживаться. Можно
остановиться, отдышаться и рискнуть, решиться
на переживание своей отдельности, найти мужество и силы
быть в ней.
Встреча с одиночеством уникальна для каждого человека
и может проходить по-разному
Чаще всего она сопровождается чувством бессилия, беспомощности,
страха, но в итоге дает возможность найти себя, меняет
качество отношений с другими людьми. По словам Камю,
«после того как человек научился — и не по
книгам — оставаться наедине со своим страданием,
преодолевать жажду бегства, ему мало чему остается учиться».
Встреча с собой
В одиночестве человек встречается сам с собой,
и это может быть страшно: увидеть себя реальную, уязвимую, без
прикрас, привычных ролей и масок, предъявляемых окружающим.
Однако во встрече с собой есть огромная сила. Именно
с этой встречи начинается авторство собственной жизни. Кто
есть я, настоящая, а не отражающаяся в других
людях?
Лишь отделившись, я могу понять, кто я действительно
есть, что люблю, а что не люблю, что для меня ценно,
а что нет. Какие у меня привычки, запросы, мечты,
желания, что мне нравится на самом деле — мне,
а не моему окружению, семье, друзьям, близким. Что
я делаю из своего искреннего «хочу», а что —
только потому, что так удобно для кого-то, или потому что
я боюсь быть нелепой, легкомысленной, или, наоборот, —
слишком умной, занудной. Находясь в одиночестве, я имею
шансы провести внутреннюю ревизию, вернуть себе ощущение
самости — и потом из этого состояния начать делать
свой выбор, жить своей, а не чужой жизнью.
Одиночество и любовь
Первым делом человек, захлестываемый одиночеством,
в попытке побега от него, в отчаянии ищет отношений.
Так, он образует союз с другим не потому что хочет,
а потому что вынужден. Такой тип любви психолог-гуманист
Абрахам Маслоу называет дефицитарным.
Дефицитарная любовь возникает из-за любого дефицита (любви
к себе, самоуважения, уверенности), страха одиночества.
Выбираемый партнер при таком типе любви — это, скорее,
функция, средство для компенсации «дефицита» качеств, чувств,
которых не хватает. Подобный союз может быть вполне стабильным
и взаимовыгодным, однако Маслоу пишет, что такие отношения
напоминают наше взаимодействие «с коровами, лошадьми
и овцами, а также с официантами, таксистами,
полицейскими и другими, кого мы используем».
Дефицитарная любовь приводит к задержке роста
партнеров — ведь они осознают только функциональную, малую
часть другого. К тому же стоит одному партнеру уйти или
стать более устойчивым и независимым — и костяшки
домино стремительно упадут.
Дефицитарной любви Маслоу противопоставляет любовь бытийную.
Бытийные влюбленные более независимы, автономны, бескорыстны,
меньше ревнуют и ориентируются на рост
и самоактуализацию — свою и партнера. Они способны
воспринимать других людей целостно, во всей
их многогранности, уникальности.
Бытийные, ведущие к росту отношения возможны, если оба
партнера умеют встречаться с собственным одиночеством.
В книге «Искусство любить» Фромм подчеркивал, что «способность
быть в одиночестве — это условие способности любить».
Если в одиночестве человек научился опираться на себя,
значит, он способен дать опору другому, умеет искренне
заботиться, смотреть на партнера не с позиции
ожидания «что он может мне дать», а видеть в нем
личность. Зрелая забота о другом меняет и обогащает
самого человека. Конечно, даже самые прекрасные отношения
не избавят от экзистенциального одиночества,
но могут его время от времени смягчать, открывают
ценность встречи с другим — полноценной, ресурсной,
актуализирующей.
По словам известного экзистенциального терапевта Ирвина
Ялома, «одиночество не изолирует индивида, не влечет
раскола или расщепления „я“; напротив, оно усиливает индивидуальную
целостность, восприимчивость, чувствительность
и человечность». Обособленность — это то, что делает нас
личностью. Полное растворение в другом человеке, деятельности
и прочие «таблетки от одиночества» — так себе
альтернатива возможности по-настоящему встречаться с собой,
способности любить.
Комментарии