Маша Трауб пишет легко и увлекательно. Всего в нескольких строках автор может нарисовать яркий характер, живо описать мысли и чувства героев и без ненужного морализаторства побудить читателя задуматься о собственной жизни. В новой книге Маши Трауб собраны истории об очень разной, вдохновляющей и разрушающей, созидающей и всепрощающей любви между мужчиной и женщиной, родителями и детьми, близкими друзьями.
Что мы знаем о тех, кто рядом? О самых родных людях, с кем прожито немало лет. Способен ли любимый муж на предательство и жестокость? Может ли бывшая свекровь стать самой близкой подругой? Почему некоторые друзья детства остаются с нами на всю жизнь? Должен ли любимый человек простить измену? Рассказы Маши Трауб заставляют задуматься об этих и других вопросах, дают пищу для размышлений и предлагают неожиданные выходы из сложных житейских ситуаций.
И пусть будет любовь со странностями. Главное, что она существует и будет существовать всегда. Что и доказывают герои Маши Трауб. Для тех, кто до сих пор не купил новую книгу Маши, публикуем яркий отрывок.
«Соню все считали дурочкой. Красивой, но неумной. Она не была совсем уж юной – двадцать шесть, но благодаря гладкому, практически симметричному личику, аккуратным губкам, ямочкам на щеках и глазам в пол-лица выглядела намного моложе своих лет. При этом она была легкая, смешливая, не могла долго страдать, не умела хмуриться. Даже в сложные моменты жизни сверкала очаровательными ямочками. Соня не знала, что такое рефлексия, она была по-другому душевно устроена – кокетливая, по-детски наивная, пусть до дурости, пусть до идиотизма, но многим мужчинам это нравилось».
«Соня воспользовалась своими данными и нашла себе жениха – Юрия. А замуж Соня хотела больше всего на свете. Соня Юру не любила, но счастливо плыла по течению. Он привел ее в дом к папе – доктору биологических наук, маме-домохозяйке и бабушке. Папа оценил ямочки будущей невестки, маме, судя по недовольному выражению лица, сразу все стало понятно, а бабушка отвела „деточку“ на кухню и пообещала ей в скором времени умереть.
— Как? — ахнула Соня совершенно искренне, впрочем, продолжая улыбаться.
— Мне уже восемьдесят. Когда я умру, вы будете жить в моей квартире, – ответила бабуля.
— Нет, не умирайте! — опять же искренне воскликнула Соня.
— Как же, детонька? — удивилась бабушка. — Обязательно умру, не сомневайся. Потерпи немножко. Уже скоро.
Соня неожиданно для себя расплакалась. Бабуля гладила ее по голове.
— Юр, а что, бабушка умирает? — спросила Соня у жениха.
— С чего ты взяла? Если ты про квартиру, так не слушай. Бабуля в маразме. Она всем свою квартиру обещает.
Соня хотела спросить, как много у Юры было невест до нее, но не стала.
Следующие полгода совместной жизни с Юрой – родители настояли, чтобы молодые проверили свои чувства до брака, – окончательно выбили Соню из колеи, наверное, впервые в жизни. Даже будучи не задумчивой от природы, она все чаще впадала в уныние. Легкость и живость уступили место рассеянности и апатии. Соня все время пребывала в состоянии тягостной дремоты. С одной стороны, ей нравилось жить в большой квартире, но, с другой, не очень нравилось жить в этой квартире с Юрой. Точнее, уже совсем не нравилось. Юра ей даже стал противен.
Бабуля же Соне очень нравилась, они подружились – Соня любила смотреть, как старушка раскладывает пасьянс на желание. Будущий свекор Соне тоже нравился – он был добрым, часто шутил, хотя Соня не всегда понимала, когда он шутит, а когда говорит серьезно, но старалась всегда ему улыбаться. А вот будущая свекровь ей совсем не нравилась, хотя ничего плохого вроде бы ей не делала. Она так говорила, что было непонятно – то ли гадость сказала, то ли комплимент. И Соня все время ходила с вежливой полуулыбкой, гадая, то ли обидеться и расплакаться, то ли не стоит. Например, свекровь объявляла, что у Сони странное, просто удивительное, лицо – глаза, как у куклы, огромные и пустые, скошенные вниз, но с огромными ресницами. И непонятно, то ли Соня красива, то ли уродлива. Свекровь говорила, что нельзя все время улыбаться, это просто ненормально. Свекор замечал, что это счастье – когда улыбаются без видимой причины и повода. Соня хотела уйти, бросить Юру и его странную семью, но ее каждый раз останавливала бабуля.
— Сонечка, посиди со мной, – просила она, – мне с тобой так хорошо. Ведь недолго осталось, так дай мне на тебя насмотреться. Такая ты красавица. Не знаю, за что такая красота Юрке достанется. Но ты не переживай. Еще чуть-чуть – и заживешь хорошо, сама себе хозяйкой. И Юрку на место поставишь.
И бабуля начинала в подробностях описывать квартиру, в которой Соня станет хозяйкой. Соня слушала это уже сто раз, но ей нравилось, как бабуля рассказывает, будто сказку на ночь, нравился ее голос. Соня даже задремывала в кресле. А бабуле, как казалось Соне, нравилось вспомнить про дом, в котором она была счастлива.
— Так хорошо было мне там, одной. Пока сюда не забрали! — восклицала бабуля. — Ну так слушай. Там стоит шкаф на кухне. Не выбрасывай его. Он очень ценный. Девятнадцатый век. Стулья из гостиной и стол тоже сохрани. Один стул сейчас целое состояние стоит. Хорошо, что Юра этого не понимает, а то бы давно продал. В серванте есть блюдо мельхиоровое. Оно недорогое, но я его очень любила. Так что его в память обо мне сохрани. Серебро столовое в шкафчике, в полотенце завернуто. Оно еще твоим детям прослужит.
Соня хотела признаться, что уже не хочет никаких детей, что Юру не любит, но молчала и улыбалась.
— У тебя такая красивая улыбка, – радовалась бабуля. — Иди поближе сядь. Я хоть перед смертью на тебя налюбуюсь. Ничего, детонька, ничего. Я и про тебя не забуду. Шкатулку свою тебе завещаю. Там ничего особенного, бижутерия, бусы всякие, но пара колечек есть. Тебе эти колечки достанутся. Ох, ты же счастье для Юрки, а он, дурак, не понимает. Ты уж не бросай его. Я не переживу, если ты уйдешь. Вот умру, а там делай, как знаешь.
И Соня думала, что останется еще на чуть-чуть. Ради бабули. Так прошло полгода. Пролетели, не пойми как. Будущая свекровь объявила вдруг, что хочет внуков. У всех подруг уже есть, а у нее нет. И надо играть свадьбу. Свекор кивнул, хотя вряд ли слышал, о чем идет речь за ужином. Он всегда ужинал с книгой, читая за едой.
Юра начал планировать свадьбу, чем очень напугал Соню. Он вел себя не как жених, которому в принципе наплевать, как отмечать, лишь бы побыстрее и подешевле. Тут они поменялись ролями – Юра занимался всем, вплоть до рассадки гостей. А Соня слушала и кивала».
Комментарии