Тройняшек разлучили ради жестокого эксперимента

В далеком 1980 году 19-летний Роберт поступил в колледж. Он был очень удивлен тому, как его там встретили: ребята дружески хлопали по спине, девчонки обнимали и чмокали в щечку. Это все было очень приятно и здорово. За исключением одного: все называли Роберта Эдди. Когда он пытался объяснить, что его зовут не так, студенты только смеялись.

Позже Роберт выяснил: в прошлом году здесь действительно учился Эдди, как две капли воды похожий на него

Речь шла не только о цвете волос, глаз, росте и телосложении. Они были одинаковые, вплоть до мимики. А потом выяснилось, что и дни рождения у юношей приходятся на один и тот же день – 12 июля 1961 года. Оба были усыновленными детьми. Роберт взялся за поиски своего двойника. И нашел.

Когда парни встретились, они были просто шокированы. Совпадало в их внешности буквально все, даже расположение родинок. Они одинаково разговаривали, у них был похожий смех. У них одинаковый IQ – 148. Очень высокий, кстати. Оба увлекались борьбой, предпочитали одни и те же приемы. Роберт и Эдди любили одни и те же фильмы, цитировали из них наизусть одни и те же моменты. И даже девственность потеряли в одно и то же время.

«Это было невероятно. Какой-то сюрреализм», – говорили они потом журналистам Daily Mail.

Больничные записи о рождении Эда и Роберта подтвердили: они близнецы. Но это было не последнее открытие, которое их ожидало. Вскоре в доме Эда раздался телефонный звонок: «Кажется, я ваш третий брат». Это был Дэвид – парень увидел Эдди и Роберта по телевизору и был шокирован тем, как они похожи на него самого.

В итоге выяснилось, что мальчиков было даже на трое, а четверо. Их четвертый близнец умер при родах.

Сразу после рождения детей отдали в агентство по усыновлению, которое сотрудничало с доктором Питером Нойбауэром, психоаналитиком, руководителем Центра развития ребенка в Манхэттене. Этот самый доктор проводил секретное исследование, в центр которого и попали выжившие тройняшки. Нойбауэр хотел выяснить, что в большей степени влияет на формирование личности – гены или среда. Поэтому детей и раскидали по разным семьям, которым запретили даже упоминать о том, что у мальчиков есть кровные родственники.

Роберту повезло больше остальных. Его приемный отец был врачом, мать – юристом. Они жили в престижном районе, семья была прекрасно обеспечена. Семья Эдди принадлежала к среднему классу. А Дэвид вырос в Квинсе в рабочей семье.

Каждый месяц на протяжении 12 лет исследователи навещали мальчиков, смотрели за тем, как они играют, общаются, беседовали с их приемными родителями и сестрами, проводили тесты. В общем, вели себя с ними, как с подопытными животными.

Что же первично – наследственность или среда обитания? В этом споре исследование так и не поставило последней точки. Роберт, хоть и воспитывался в благополучной семье, едва не загремел в тюрьму: он участвовал в грабеже, в ходе которого была убита пожилая женщина. Но мы же помним, что мать Роберта – юрист. Юноше удалось отделаться исправительными работами в детском доме.

У молодых людей было много общего и помимо внешности: они любили одинаковые блюда, им всем нравились женщины постарше. У всех в детстве были странные припадки, когда они бились головой о кровать.

Дэвид, самый младший в этой троице, был самым эмоционально устойчивым. А средний, Эдди, самым нервным. Он в возрасте 33 лет покончил с собой, оставив жену вдовой, а дочь – сиротой. Была эта склонность к депрессии наследственной или нет, осталось загадкой.

Братья, узнав правду, доктора Нойбауэра возненавидели. Впрочем, тот до самой своей смерти утверждал, что поступил совершенно правильно: «Иначе детям пришлось бы конкурировать за внимание родителей». Роберт назвал эксперимент нацистским, а самого Нойбауэра сравнил с доктором Менгеле. Перед братьями так никто и не извинился за их судьбы, которые могли бы сложиться совершенно иначе.

«Они называли нас участниками эксперимента, – сказал Дэвид. — Но мы не были участниками. Мы были его жертвами».