Анна Слю: «Режиссерам со мной нелегко»

Анна Слю запомнилась поклонникам разными ролями. В новом сериале героиня актрисы — художница, которая вполне успешно осваивает профессию следователя.

— Анна, ваша героиня по образованию художник. А вы умеете рисовать?

— По сюжету я действительно художница, но даже за время съемок рисовать так и не научилась. У меня, к сожалению, нет никакого художественного образования. Но мой папа — художник, и я каким-то образом унаследовала умение обращаться с маслом, пастелью, кистями, мольбертами, палитрой. Посмотрим, насколько это убедительно у меня получилось в кадре.

— Не секрет, что на площадке постоянно происходят какие-то незапланированные ситуации…

— У меня был большой курьез вне площадки. Дело было перед Новым годом, оставалось несколько рабочих смен

Я улетела в Москву, и все ждали моего возвращения, чтобы поскорее закончить съемки. Я приехала в аэропорт, и выяснилось, что у меня в заграничном паспорте в графе «пол» стоит буква «М». С этим паспортом была пройдена масса паспортных контролей разных стран и городов, да я по нему и в Киев много раз летала. С одной стороны, была очень нервная ситуация, а с другой стороны — коллеги смеялись, подшучивали, присылали забавные ролики в ожидании меня. И, конечно, не обошлось без комментариев на тему: «Мы всегда знали, что ты парень!» (Смеется.)

— Какая вы на съемках? Можете покапризничать?

— Со мною не всегда легко, я иногда капризничала, могла нагло заявить режиссеру: «Я не знаю, что здесь делать! Скажи мне как!» Режиссер Макс Мехеда всегда реагировал очень спокойно, ни разу не слышала, чтобы он на кого-нибудь повысил голос. В любой сложной ситуации он говорил: «Ребята, мы сейчас решим этот вопрос». И решал. Это такой человек, который своим внутренним спокойствием, выдержкой, самообладанием заражал нас. А Вера Кобзарь (исполнительница роли Марины, подруги Леры. — «МКБ») учила меня печь сырники. Очень давно хочу освоить это блюдо. Но пока ничего не вышло.

— Анна, вы из тех актрис, кто совмещает беспокойную профессию с воспитанием детей. У вас их двое. Как вы все успеваете?

— Когда у меня есть работа, она у меня на первом месте. Но детям, конечно, необходимо присутствие родителей. Я одна воспитываю детей, так что Серафима, которой уже пять лет, и трехлетний Тихон все время со мной, мы не расстаемся больше чем на пять дней. Даже если я весь день работаю, важно, чтобы вечером мы могли увидеться. Мне кажется, расставаться с детьми неправильно. Даже если ребенок в соседней комнате, это лучше, чем спать в разных странах, городах, квартирах, объясняя это желанием оградить ребенка от лишних переездов.

— А кто вам помогает, когда вы на съемочной площадке?

— Наша няня. Все было налажено, когда они прилетели ко мне в Киев на съемки. Уже через неделю они устроились во все кружки, бассейны, даже пошли осваивать гончарный круг. Серафиму сразу взяли в школу олимпийского резерва по гимнастике. Я волновалась, что будет языковой барьер. Напрасно. Они все понимают, никто не вредничает, все поддерживают беседу на русском языке. Оказалось, что детям вообще все равно, на каком языке кто говорит. Они быстро освоили язык. Серафима, заходя в магазин, говорила на украинском, употребляя слова, которых у нас в обиходе нет. Наша няня Катя — украинка, но она прекрасно говорит по-русски и была очень удивлена познаниями Серафимы.

— Серафима и Тихон еще не участвовали в съемках или каких-нибудь творческих проектах?

— Нет. Я очень консервативна, считаю, что актерская профессия тяжела для ребенка. Мне не нравятся дрессированные дети. Я не люблю программы, где над ними издеваются и они плачут, если их не взяли. Детская психика от этого «летит», и такое никому не нужно. Я считаю, что человек, достигнув определенного возраста, выберет себе профессию сам. Актерскую профессию я своим детям не посоветовала бы. Может, девочке, но точно не мальчику. Даже если мужчина-артист — везунчик, очень талантливый, много снимается и успешен, насколько я знаю, все равно рано или поздно начинает заниматься бизнесом. Они становятся продюсерами в этой области или открывают рестораны. На актерстве всю жизнь не продержаться, по крайней мере в нашей стране.