Марина Васильева: «Я отправила ему мем — и лед сразу растаял»

Она видела летающего Деда Мороза — и утверждает, что реалистка. Не умеет копить деньги и любит деревню. Постит мемы с котами и влюбилась в парня из-за чувства юмора

От ее улыбки становится светлее… Словом, Марина Васильева — актриса. Подробности — в интервью журналу «Атмосфера».

— Марина, вся страна уже живет в предвкушении Нового года. Каково ваше отношение к этому празднику, ждете ли еще какого-то чуда, волшебства?

— Я очень хорошо отношусь ко всем праздникам, потому что люблю подарки. (Улыбается.) И вот сейчас у меня последняя смена в одном проекте стояла 30 декабря, и это меня расстроило, потому что Новый год не хочется встречать где-то в дороге. Все-таки в этот день хочется побыть если не с семьей (которая в другом городе), то с близкими людьми. А что касается чудес, то я счи- таю, что сказка и чудо — это прекрасно, но лучше быть реалистом и не строить завышенных ожиданий.

—А у вас вообще мечты сбывались? Было такое, что за- писали на бумажке — а это раз, и случилось?

— Знаете, у меня память хорошая только на тексты роли, и если я что-то записала, то сразу об этом и забыла. Обычно если что-то материальное озвучиваю, то получаю, но такое ведь чудом и мечтой не считается? Я, например, никогда не праздновала свой день рождения, а в этом году первый раз решилась. И произнесла вслух, что хочу поехать к своей самой близкой подружке, которая теперь живет в Лондоне. Мы очень давно не виделись. И подруга нашла визового агента и оплатила ему гонорар, чтобы помог мне с визой. Когда я это услышала, прямо расплакалась. На самом деле мне не стоит больших трудов найти человека, который займется документами. Но просто я озвучила свое желание, а подруга услышала и обратила на это внимание. И вот такое маленькое чудо свершилось.

— Да, сейчас наши перемещения по миру затруднены, к сожалению.

— Да, но я заметила, что после пандемии, наоборот, стала чаще путешествовать. Стараюсь делать это при любой возможности — вдруг потом ее не будет. Еще и друзья теперь по всему миру, хочется увидеться.

— А в детстве у вас была какая-то мечта? Вы писали письмо Деду Морозу, может быть?

— Однажды я испытала дикое разочарование, потому что узнала у Деда Мороза ботинки дяди Славы… А в другой раз на Новый год мы ходили во двор всей семьей запускать фейерверки. И я увидела, как Дед Мороз летает. На самом деле увидела такой четкий след от кометы или звезды — и представила себе картинку, как он по небу несется на санях с упряжкой оленей. И я уже вроде взрослый человек, но эта фантазия у меня до сих пор вызывает какое-то удивление и восхищение. Я люблю всякие новогодние фильмы, сказки. «Похитители Рождества», «Один дома». А еще у меня с подружкой традиция под Новый год пересматривать «Гарри Поттера».

— Вы кардинально отличаетесь от большинства людей, которые смотрят «Иронию судьбы».

— «Иронию судьбы» я тоже смотрела в детстве всегда, потому что у нас не было кабельного телевидения, у меня не было компьютера. И фильмы про Гарри Поттера пришли в мою жизнь только во взрослом возрасте.

— Марина, а какое у вас было детство? Я читала, что дедушка у вас священник, это добавляло некий колорит?

— Мне, конечно, всегда казалось, что у меня самое обычное детство. И дедушка — это дедушка, бабушка — не матушка, а бабушка. И нас на лето очень часто отправляли к ним в деревню. Мне же хотелось в спортивный лагерь или на море. А в деревню нет. А сейчас это единственное, куда я хочу всегда. Зимой, осенью, весной, летом. Тратишь много сил, но они к тебе возвращаются. Сейчас там еще все более-менее обустроено, водопровод появился. А раньше ты встаешь, захотел попить водички — идешь на колонку. Чтобы приготовить завтрак, сначала надо печку растопить. И огромное хозяйство — в какой-то момент у бабушки было тридцать семь коз.

— Ой, ничего себе.

— Да, корова, куры. Еще в моем детстве там был приход; люди собирались после службы, бабушка накрывала на стол, а мы помогали. К службе пекли просфоры, а на застолье — пироги. Помню этот огромный чан для теста. А еще если какая-то просфорка в процессе приготовления не получалась, бабушка разрешала ее съесть.

— А дедушка был строгим? Он пытался дать вам какие-то нравственные наставления?

— Ну, поскольку бабушка с дедушкой жили в деревне, такого прямого влияния я не ощущала. Но мы, дети, старались вести себя прилично — у нас же дедушка священник. И когда он приезжал в гости, мы с братьями становились просто паиньками. Для мамы это было лучшее время: мы такие прилежные, воспитанные, никто не ссорится, игрушки не делит, за столом не пихается и ест все, что дают. (Смеется.)

— В кого у вас артистические способности?

— У меня мама парикмахер, папа столяр, старший брат занимается строительством, младший брат — машинист, дедушка — священник, бабушка работала поваром в детском саду, ее сестра была учителем английского языка. В общем, как-то все при деле. Да и я не мечтала быть артисткой. Но в школе ходила в театральный кружок, и мне это нравилось. А мама меня всегда поддерживала. Мы с ней шили костюмы для постановок, она недавно вспоминала тут лисицу, которую я играла. Поскольку мама — парикмахер, а мой родной Псков — небольшой город, то мамины клиенты, которые приходят к ней на укладки и стрижки, часто вспоминают какие-то истории, связанные со мной, или показывают фотографии. И вот недавно мама прислала мне фото моего наряда из детского сада. Я танцевала березку. А весь номер заключался в том, что я просто импровизировала под музыку. И когда я увидела этот костюмчик, он просто крошечный, то вспомнила свои детские ощущения — мне казалось, будто я на какой-то гигантской сцене. Еще тогда, с детского сада, маме стали все говорить про меня: артистка растет, нужно в театральное отдавать.

— Вы рассказывали в интервью, что папа был против вашего поступления в театральный. А дедушка? Раньше эта профессия считалась грешной, актеров даже хоронили за оградой кладбища.

— Кстати, на эту тему есть забавный анекдот про двух артисток. Не знаете? Ну, рассказываю. Значит, умерла одна артистка, и вот стоит она перед вратами ада, оглядывается и говорит: «Скажите, а Людмила, почему она в раю?» И ей отвечают: «А, Людмила, господи, да какая она артистка!» Я помню, что был какой-то страх, как рассказать дедушке о моем выборе,
но зря переживала. Он просто высказался в том духе, что, мол, ну и такая профессия есть.

— Но бабушка с дедушкой не все фильмы смотрят с вашим участием?

— Поскольку они живут в деревне и не интересуются «интернетами» и соцсетями, у мамы есть возможность показывать им мои фильмы избирательно.

— Какая была реакция, может, им что-то особенно понравилось?

— Однажды я приехала, а у них висит газета с моей фотографией, где написано, что Марина Васильева получила приз Каннского кинофестиваля за фильм «Нелюбовь». Я: «Господи, это все неправда. Они все переврали». А мама: «Успокойся, дай людям порадоваться за тебя». Ну, в общем, в этой заметке все было на самом деле далеко от сухих фактов, что я действительно была с фильмом в Каннах.

— Вы не стараетесь там как-то выглядеть красиво? Артистке же положено быть красивой?

— Мне в обычной жизни даже краситься не хочется, потому что так много этого по работе. А когда я к бабушке приезжаю, сменную одежду с собой не беру, потому что мне нравится выглядеть как местный житель. Там же и летом комары, поэтому нужно обязательно надеть рейтузы, штаны, сверху юбку (потому что дедушка — священник), на голову косынку, чтобы волосы не мешали, перчатки, чтобы грабли держать.

— Вот это яркий образ!

— Да, причем безо всяких усилий.

— У меня сейчас какие-то ассоциации возникли с ролью Насти Ивлеевой в фильме «Монастырь», когда светская девушка попадает совсем в другую обстановку.

— Ну, я так себя не ощущаю. Я вообще стараюсь подальше держаться от этой светскости, я все-таки закрытый человек. Странно, что я такую профессию выбрала, но тут уж скорее профессия выбрала меня.

— А в чем для вас опасности вашей профессии заключаются?

— Я не думаю, что профессия может так сильно повлиять на человека, чтобы он мог сбиться со своих ориентиров, отрекся от своих ценностей. В этом опасность. Но она скрывается не только и не столько в профессии, сколько в самой жизни.

— Марина, считаете ли вы себя человеком нравственным?

— Что это значит? Не убей, не укради? Это мы стараемся, да. Иногда очень хочется кого-то стукнуть, но потом я себя останавливаю. (Смеется.)

— В сериале «Первый класс» вы блестяще сыграли высококультурную петербурженку, которая совершает чудовищные поступки с вот этим одухотворенным выражением лица. В жизни вы лично встречали таких людей?

— Здорово, что актерская профессия и внешние данные позволяют очень достоверно существовать с, как вы сказали, одухотворенным выражением лица на протяжении восьми серий. Но нет, в своем окружении я таких людей не припомню. И сама, надеюсь, в такой категории не отношусь. У моей героини вообще много внутренних несовпадений с самой собой. Например, она утверждает, что деньги — это не главное, они ей не нужны, но на самом деле это единственное, что ее занимает. И весь сериал она пытается их добыть.

— Вы, кстати, как к деньгам относитесь?

— Безалаберно. Я сегодня делала справку в банке, и у меня спросили: «Почему у вас все деньги на одной карточке?» Я даже растерялась: «А где они должны быть?» Оказалось, лучше держать на нескольких.

— Да, из-за мошенников, которые пытаются выманить у нас наши кровно заработанные денежки.

— Мою подругу Тамару так развели. Написали сообщение от имени ее подруги, с которой она разговаривала буквально пять минут назад, с просьбой одолжить деньги. И Тамара, не пере- спрашивая, перевела все, что у нее на тот момент было. Я ужаснулась этой истории, а на следующий день сама написала ей: «Кинь мне тысячу на телефон», потому что я деньги забыла. (Смеется.) Так она потребовала видео записать, что я — это я. В общем, мое отношение к деньгам очень простое. Я не работаю, чтобы заработать, не коплю на квартиру или что-то подобное. Но вот они у меня есть, я их трачу на свои нужды. Или на нужды кота. Это очень большая статья расходов, кстати. Я это поняла, когда он заболел — просто черная дыра. Сейчас, слава богу, здоров, все в порядке.

— Как зовут кота?

— Кускус. У меня даже есть татуировка с его именем. Если бы это была девочка, назвала бы Гречкой.

— А как он у вас появился?

— Это отдельная, очень классная история, я гонялась за ним три месяца. Мы снимались вместе с Кариной Андоленко, и ее мама прислала фото: посмотри, мол, какие у нас котята во дворе появились. И я увидела этого котенка на ветке, он был как шарик, такой рыжий, крошечный, — и влюбилась. И когда мы закончили съемки, я поехала искать его. Но он уже чуть-чуть подрос, я не могла его поймать. Несколько недель мы с друзьями ловили котенка по подвалам, по трубам. Однажды даже ночевали возле машины, потому что он забрался под капот и я боялась, что утром владелец авто его задавит случайно. А потом мама Карины помогла мне его поймать. Это было удивительно. Она просто вот так взяла его за шкирку и посадила в переноску. И с тех пор он живет у меня дома.

— Ну, у нее большой опыт. Карина Андоленко рассказывала, что они любят братьев наших меньших. У них дома, кажется, семь кошек.

— И они прикармливают и помогают всем животным во дворе. Просто мировые женщины.

— А вы согласны с высказыванием Твена: «Чем больше я узнаю людей, тем больше начинаю любить собак», ну, в вашем случае, кота?

— Я бы не сказала, что не даю шанс человечеству, но животных я люблю.

— Случались ли в вашей жизни серьезные разочарования в людях?

— Случались, да. Ну что, терапия нам в помощь. Я знаю, что некоторые артисты несут личные травмы и переживания в работу, но сама предпочитаю быть эмоционально стабильным и здоровым человеком. А в работе использовать опыт и знания, а не травмы.

— Вы работаете с психологом. Сколько вы уже в терапии, помогает ли вам это?

— Моя жизнь поменялась очень круто. Думаю, что это лучшее вложение, которое я могла сделать для себя. Я каждому желаю найти своего психолога, даже человеку, который думает, что ему не нужна помощь. В терапии можно многое про себя узнать и не только проработать какие-то травмы, но и улучшить качество жизни. Ты начинаешь по-другому смотреть на то, как устроен мир, приглашаешь в свою жизнь нужных людей и отсекаешь токсичные отношения.

— Сейчас в онлайн-кинотеатрах Okko и Start идет сериал «Лихие» с вашим участием. Как вы считаете, можно ли оправдать ужасные с моральной точки зрения поступки поправкой на время? Мол, это время было такое.

— Нет, не верю в это. Обстоятельства бывают разные, но все мы разумные существа, и каждый человек — хозяин своей жизни и сам выбирает, что ему чувствовать, говорить, как ему поступать. Слава богу, я не бывала в обстоятельствах, которые бы меня так придавливали, или мне удавалось как-то с ними совладать. Не знаю на самом деле, как бы я поступила. Я думаю, до конца никто не знает.

— А вы ощутили в кадре энергетику того времени?

— Знаете, на самом деле это были веселые съемки. Наверное, психика просто тебя ограждает — нужно как-то сбрасывать напряжение. Помню сцену, как моя героиня, следователь Шапиро, приезжает в дом к Джему задерживать его. А там человек двести актеров массовых сцен — очень серьезные мужчины: в черных кожанках, с битами, пистолетами. Все курят и выглядят достаточно устрашающе, и я единственная женщина в кадре. Но когда мы ехали потом из Сортавалы, смеялись: такую, мол, жесть вчера снимали. И этого злодея, чудовище Джема, играет актер Артур Иванов, потрясающего обаяния мужчина, очень милый, галантный, внимательный.

— Вот она — великая сила кино! А на экране все выглядит очень страшно.

— Да, Юре Быкову хорошо удаются маскулинно-бандитские персонажи. Кстати, вышло интервью «Собчак» с Евгением Деминым, реальным прототипом этой истории. Очень хочу посмотреть, потому что перед съемками я читала это расследование и вообще старалась погрузиться в атмосферу. Вообще эта работа сподвигла меня на то, чтобы побольше узнать у родителей про то время. Это вывело нас на интересные семейные темы и неожиданные открытия. Не будь этого кино, вряд ли бы я пришла к маме с вопросом: «А расскажи, как вы жили в девяностые». Я роди- лась в Пскове, рядом граница с Эстонией, и мне казалось, что там было как-то поспокойнее, чем в том же в Хабаровске. Но оказалось, в Пскове все было совсем… не скучно.

— Расскажите!

— Мама вспомнила довольно мрачные истории. К тридцати годам почти никого из ее одноклассников не осталось в живых. Кто-то погиб от руки бандитов, кто-то сам стал бандитом.

— А вы девяностые вообще не застали?

— Я родилась в 93-м году. Я помню свое детство, оно было классным. Но недавно мама обронила такую фразу, мол, ничего же в магазинах не было. Я говорю: «В смысле, ничего?» — «Да вот, ели одну гречку». Я начала спорить: мы ели мясо, у нас всегда были котлеты. Оказалось, что котлеты были из булки, туда добавлялись гречка и кубик приправы для вкуса, и все протерто на мясорубке. А мне не запомнилось никаких лишений: мы всегда были накормлены, обуты-одеты.

— Мама у вас молодец, хозяйка. Как вы думаете, почему сейчас столько фильмов снимается про девяностые?

— Может, потому, что мы сами живем в непростое время. И не хватает смелости об этом говорить. Поэтому черпаем вдохновение в прошлом. Но на мой взгляд, романтизация того времени очень опасна. Мне она не нравится.

— А вам понравилось работать с Юрием Быковым? Я недавно общалась с Еленой Николаевой, и она рассказывала, как они искали рисунок роли, выстраивали сцену — чуть ли не медитации устраивали на локации.

— Как жаль, что я пропустила медитации! Мне бы хотелось в таком поучаствовать. Мне очень близок Юра — и по его художественному видению, и по темпераменту, поэтому я в работе с ним была очень заинтересована и как-то изначально расположена. У него действительно есть свой подход, который кому-то может показаться ультимативным. Но поскольку он сам артист, и очень хороший, то всегда четко знает, что нужно сделать в кадре. И тебе предлагает какой-то рисунок, канву, которую нужно наполнить, но рисунок все же его. И я помню, что первые смены для меня были тяжелые — сложно оправдать не свое. А потом в какой-то момент я ему сказала, что мне так неудобно. И он ответил: делай, как тебе удобно. Оказывается, так можно было: что-то свое предлагать.

— Вы выпускница мастерской Брусникина. Говорят, что это совершенно особые артисты.

— Я не считаю нас какими-то особенными. Мы просто были увлечены своим делом, большой упор делался на документальный театр, работу с темой, историей человека. Может, мастерская отличается каким-то более глубоким разбором. Но это вообще задача любого артиста. И нам повезло, что у нас были такие педагоги, которые не стремились покрасоваться перед нами, зелеными студентами, задавить своим профессионализмом. Брусникин всегда говорил, что он любит студентов, потому что они его многому его учат. И сейчас, когда я сама преподаю, я замечаю эти вещи. Надо честно ответить себе на вопрос: когда ты приходишь покрасоваться, а когда ты действительно заинтересован людьми.

— У вас, получается, не очень большая разница в возрасте с вашими студентами.

— Нет, не очень большая, но они меня все равно называют меня по имени-отчеству. Недавно встретились на пробах с моим студентом Никитой Вороновым, и он такой: «Здравствуйте, Марина Сергеевна». Я говорю: «Здравствуй, Никита. Расслабься, можем сбросить маски». Но они честно продержались несколько лет.

— Во времена вашей мамы было определенное восприятие гендерных ролей, что мужчина — это сильное плечо. Хочется ли вам иногда почувствовать себя «девочкой, которая хочет платьице»?

— Ну, бывает. Хочется платьице. Захотела — и купила. У меня нет какого-то дискомфорта, я хорошо уживаюсь со всеми своими «я». Иногда, да, хочется поддержки. У меня очень классный круг друзей, близких людей, которым я доверяю.

— И молодой человек…

— Да, я в отношениях.

— Вы из одной сферы. Вам важно, чтобы совпадали творческие интересы?

— Мне важно, чтобы чувство юмора совпадало.

— А как вы это выяснили, что ваше чувство юмора совпадает?

— Когда я прислала ему первый мем.

— Это был котик, которых вы так любите?

— Нет, это был не котик, но мы сразу поняли, что это наша тема. Лед растаял. А вообще — да, я коллекционирую кошачьи мемы. Выкладываю что-то в соцсети, подписчикам нравится. Я даже получала отзывы, мол, было плохое настроение, зашла на вашу страничку — и настроение у меня поднялось. Кайф.

— В общем, миру — мур.

— Точно.