Сын Евгения Леонова: «Когда отец узнал, что у него родился сын, бросился целовать тигров!»

Евгений Леонов в фильме «Обыкновенное чудо». 1978 г. 

«Приходя в мою школу, отец сутулился, краснел, бледнел, виновато вздыхал... А его отчитывали, говорили: «Из вашего балбеса ничего не получится. Пусть заканчивает семь классов и идет в шоферы». Потом мы молча шли домой, несколько дней отец дулся и со мной не разговаривал. А однажды за очередную двойку решил-таки меня серьезно наказать: «Отведу тебя в лесной интернат»

Собрал мои вещички, взял за руку и повел», — из воспоминаний актера Андрея Леонова, вышедших в книге «Евгений Леонов. Письма сыну».

Виздательстве «АСТ» готовится к выходу книга, которая состоит из писем Евгения Леонова своему сыну и очерка об артисте театрального критика Нинель Исмаиловой. Дело в том, что артист очень часто находился на съемках, поэтому придумал такой способ общения. Андрей Леонов, который пошел по стопам отца и сейчас известный актер театра и кино (в марте этого года он был удостоен престижной премии «Фигаро» в номинации «Лучшие из лучших»), написал для этой книги ответное письмо Евгению Павловичу. Читатели «7 Дней» могут первыми познакомиться с отрывками из него.

В рекламе рыбы Леонов снялся случайно

Не знаю, с чего начать. Может, с того, что я с детства стеснялся быть твоим сыном? Стоило нам пойти в магазин или на рынок, как тебя тут же обступали люди, — и от этого становилось ужасно неловко, начинало казаться, что я — не Я, не сам по себе, а приложение к тебе — «сын Леонова». В школе я учился не бог весть как, до шестого класса играл под партой в машинки или солдатики. А вообще любил болеть, оставаться дома и читать книги… Из-за моих двоек тебя часто вызывали. Конечно, ты ссылался на занятость, нередко перекладывал эту тяжелую обязанность на мамины плечи, но иногда все же приходил. Очень нервничал! Сутулился, краснел, бледнел, виновато вздыхал... А тебя отчитывали, говорили: «Из вашего балбеса ничего не получится. 

Пусть заканчивает семь классов и идет в шоферы». И мне, подглядывающему из-за двери, было очень плохо. Потом мы молча шли домой, несколько дней ты дулся и со мной не разговаривал. Ты редко кричал, и все как-то театрально, не по-настоящему, без злости. Но однажды за очередную двойку решил-таки меня наказать: «Отведу тебя в лес, в лесной интернат». (Я так никогда и не узнал, что это такое.) Собрал мои вещички, взял за руку и повел. Но характера у тебя хватило только до первого этажа. Мама не раз и подзатыльники мне давала, и в угол ставила, а ты не мог. Ты был очень спокойным и мягким человеком. То и дело старался всех примирить. Заботился не только о нас с мамой. Постоянно за кого-то просил, кому-то помогал. Такой Винни-Пух — хлопотун. За другого ты мог бороться, а за себя — никогда. Когда тебя обижали, ты уходил.